как оказалось, в бытовых вопросах я сильная, а вот что касается близких отношений, то слабая, ничего не могу, ничего не получается! – она вздохнула и направилась в гостиную, произнеся на ходу. – Завтра с утра вычищу кухню. Сегодня очень устала!
***
Петруша рос мальчиком смирным, добрым и покладистым. Родители в нём души не чаяли. В музыкальную школу в класс обучения игры на скрипке – пожалуйста! В три приходит репетитор английского языка – да не вопрос! Дополнительные занятия по химии – конечно! В школу верховой езды – с удовольствием вприпрыжку! Безмятежное существование в семье закончилось после того, как мальчик вернулся из загородного лагеря, будь он неладен! Угораздило же отправить паренька в совершенно необузданное, своенравное и практически бесконтрольное общество. Такого бы не случилось, но родителям на всё лето предстояла командировка за рубеж. Отец, как человек военный отказаться не имел права, а по определённому протоколу, семейная пара должна была отправиться на временное пристанище вместе. С собой, в одну из стран Латинской Америки, пара взять сыне не решилась, мало ли какую заразу тропическую подцепит, да и сами не в курсе, какие бытовые, а тем более политические условия ожидают на новом месте. Мать, с отцом повздыхав, поохав, определили совершенно домашнего Петрушу в загородный лагерь там, где уютные корпуса, река, спортивные развлечения, дискотека и песни у костра. Приглядывать за мальчиком попросили троюродную тётку, не в напряг, так пару раз в месяц наведаться, привезти сменную одежду и сладости. Пожилая женщина не отказалась, исправно навещала Петрушу, но из-за старческой подслеповатости упустила переломный момент. Когда в конце лета семья воссоединилась, оказалось, что временно разделённые члены этой самой семьи увидели друг в друге совсем других людей. Петя встретил загорелых, как угольки родителей с усталостью во взгляде. А вот предки совсем не узнали своего мальчика. Он вытянулся, отчего рукава рубашек подскочили к локтям, а короткие джинсы оголяли щиколотки. Но самое страшное открытие ждало их чуть позже. Они раскрывали сына, как непонятное, пугающее чтиво. Мало того, что из лагеря он привёз вшей и из-за этого нещадно чесался, но он ещё научился выражаться! В лексиконе паренька проскакивали словечки не просто крепкие и даже непристойные, что приводило родителей в шоковое состояние! Вшей в спешном порядке вывели, а вот с повадками справиться оказалось непросто! Двенадцатилетний паренёк матерился, за обедом болтал ногами, вытирал рукавом рубашки нос и, зажав в кулаке вилку, как средневековый плебей, тыкал ею в содержимое ажурного немецкого фарфора. Кое-как парня угомонили, утихомирили, причесали, принарядили и, снабдив новым портфелем, отправили в школу. К концу октября вроде всё устаканилось, в дневнике снова появились хорошие отметки, учителя хвалили за сообразительность, но возвращаться в кружки по интересам парень отказался и нет-нет да приносил двойки по поведению. Скрипка, верховая езда, дополнительные уроки по химии и прочая муть благополучно ушли