назвать было нельзя, но местами приходилось пробираться через довольно буйные заросли. Наконец мне удалось найти подходящую ветку. Отрубив ее от дерева и порубив на кусочки, я снял кинжалом кору и принялся придавать кусочку дерева нужную мне форму. На работу пришлось потратить около часа, зато в результате я имел прекрасные накопители четырех видов. Теперь надо было набрать самих магических жидкостей.
Зеленую субстанцию стех именовал энергией роста, и в лесу ее хватало. Чтобы не портить растения, ее надо было собирать аккуратно, буквально по капельке. Тогда я впервые задумался о роботе-сборщике. Желтой, которая называлась энергией смерти, хватало под ногами, в кучах валежника. Синюю, называемую энергией движения, я долго искал, пока не вспомнил про ручей. Прямо по дну тянулась толстая жила, из которой я черпнул прямо накопителем. А вот с красной, называемой энергией жизни, мне пришлось изрядно помучиться.
Как оказалось, энергия жизни циркулировала только в животных, насекомых, даже в бактериях, а вот в растениях и неживой природе ее было крайне мало. Я довольно долго бродил по лесу, стараясь не уходить далеко от поляны или дороги, чтоб не заблудиться, однако того, что мне было нужно, я нашел совсем крохи. Решив углубиться дальше в лес, я протиснулся сквозь густые заросли и вдруг вывалился на поляну.
Когда-то давным-давно здесь стоял большой дом, от которого остался лишь заросший фундамент и несколько печных труб. Внешне ничего необычного в этом не было, если бы не одно «но». В астральном зрении все развалины были оплетены сложнейшим узором схем, звенящих от энергии закаченных в них субстанций.
Я понятия не имел, что это и откуда взялось. Знаний, переданных мне стехом, не хватало. Единственное, что я понимал – сплести такое вручную невозможно, для этого потребовались бы годы работы, даже если бы работали с десяток видящих. Однако в памяти старика не было ничего о машинах или артефактах, которые умели бы автоматически плести подобное. Все это породило у меня несколько десятков идей, которые я решил опробовать в самое ближайшее время.
Приближаться к этой жуткой паутине я не рискнул, а решил обойти поляну по периметру. Медленно двигаясь вдоль кромки леса, чуть не споткнулся о старый пень, на котором расположилась смутно знакомая схема. Напрягая мозги, мне удалось «припомнить», что стехи ее именовали «малой ловушкой». Она прикреплялась к живому существу и не позволяла ему двигаться с места. Я знал несколько лечебных схем, позволяющих освободиться от нее. Ловушка была напитана субстанцией под завязку, кроме того, от нее к развалинам тянулась тонкая сигнальная нить.
Мурашки пробежали у меня по спине. Я вдруг «вспомнил», кто делает такие штуки. Память стеха сохранила образ огромного паука, невидимого обычным зрением. Тварь, размерами с небольшого теленка, состоящая из одной псинергии, питалась любыми живыми существами, до которых могла дотянуться. Чувствуя, что мгновенно вспотел, я, медленно, пятясь задом, стал снимать с плеча арбалет. Ладони стали липкими, мне потребовалось