к океану точно по ветру, не имея возможности учуять человека. Нет ничего более удобного для охотника, чем палить из хорошо пристрелянной пушки в цель, медленно движущуюся прямо на срез ствола. Ради такого счастья определенно стоило сделать небольшой крюк.
Воткнув гарпун древком во влажный грунт островка, индеец принялся обстоятельно устанавливать пушку на позиции: разложил сошку, подкрутил шарнирное крепление, откинул от казенника опорную пятку, позволявшую при помощи крошечного винтового домкрата регулировать баллистическое возвышение ствола. Для стрельбы прямой наводкой расстояние вышло слишком большим, поэтому Уэйн сдвинул рамку диоптрического прицела на полочку, соответствовавшую дистанции в восемьсот ярдов. По расчетам охотника, каракатица должна была оказаться в нужной точке через пару минут.
Открыв затвор, Уэйн уложил в патронник самодельный картуз, густо обмазанный парафином водонепроницаемости ради и снаряженный четырьмя унциями пороха. Необходимость использования значительно большей мерки заряда, чем в стандартных охотничьих патронах, была еще одной причиной, по которой Уэйн сам накатывал и снаряжал боеприпасы для пушки. В ствол, с дульной части, он вставил алюминиевый шток гарпуна, предварительно вынув проволочную чеку, удерживавшую во внутренней полости простенькие стабилизаторы из пластин алюминия. Стоит теперь гарпуну покинуть канал ствола, как стабилизаторы развернет в боевое положение набегающим потоком воздуха, и они надежно удержат метательный снаряд в равновесии на всей траектории полета.
Закончив с приготовлениями, Уэйн мельком глянул в сторону приближавшейся каракатицы, – так, чисто уточнить направление объекта охоты, – и сердце его внезапно ухнуло в бездну.
Там, где только что, судя по меняющимся деталям ландшафта, ползла тварь, теперь беззвучно клубилось большое облако плотного и густого черного дыма, похожее на объемную чернильную кляксу. Такие облака чернил-сепии обычно выбрасывают в воду перепуганные головоногие моллюски, но в воздухе это выглядело куда более эффектно и зловеще.
– Т-твою ж господа бога душу м-мать конную дивизию! – зарычал охотник по-русски, понимая, что дело внезапно запахло керосином.
Едва ли каракатица просто выпустила безобидную маскировочную завесу. Практика показывала, что любая выделяемая инопланетянами дрянь либо жутко ядовита, как слюна бывшей тещи Уэйна, либо адски мутагенна. Симпсон лично видел парня, вернувшегося с охоты в поселок не совсем человеком. Точнее, совсем не человеком, а уродливым чудищем с бородавчатой кожей, когтистыми перепончатыми лапами и двумя раздувающимися пузырями под подбородком. Никто бы даже не сообразил, что это когда-то было человеком, если бы на нем не болтались остатки одежды незадачливого охотника. Его вовремя пристрелили, конечно, прежде, чем оно успело наломать дров, но на всех, включая Уэйна, этот случай произвел совершенно неизгладимое впечатление. А уж сколько людей погибло от отравленных игл