Если об этом узнают, тебя будут винить в каждом случайном пожаре на милю вокруг. И ты никак не сможешь оправдаться.
– Ох.
– На самом деле большинство умений имеют обратную сторону.
Пен обдумал это. Возможно, это была очередная причина молчаливости и уклончивости настоящих храмовых чародеев.
Он перевернул страницу.
Уже наступил вечер, когда ему удалось вновь уединиться с книгой, притворившись, будто он идет в свою комнату, чтобы заняться починкой новой старой одежды. После первых глав, показавшихся Пену весьма практичными, текст Ручии стал более насыщенным, а тонкости того, что она пыталась описать, – менее очевидными.
– Я не совсем понимаю, что она пытается сказать про магическое трение, – пожаловался он Дездемоне, которая так долго хранила молчание, что Пен подумал, уж не уснула ли она.
– Хм. Возьми свечу, зажги ее и задуй несколько раз подряд так быстро, как только сможешь.
Он подчинился, завороженный процессом. Ему по-прежнему было проще нацеливать палец, чтобы выстрелить маленькой искрой в нужное место, хотя теперь он не подносил руку так близко. Он смутно ощущал, что, попрактиковавшись, избавится от необходимости делать это. Выполнив упражнение раз десять, он потряс рукой, которая неприятно нагрелась, хотя он не касался пламени. Пен потер ее другой рукой.
– Чувствуешь?
– Да?
– Если чародей потребует от своего демона слишком сильной магии слишком быстро, его тело не просто нагреется, а уничтожит само себя.
Пен наморщил лоб.
– Хочешь сказать, чародей может вспыхнуть?
– М-м, нет, для этого в теле слишком много влаги. Он может просто… лопнуть. Как жареная сосиска, порвавшая оболочку.
Пен уставился на свою грудь.
– Фу! Это часто происходит?
Уж конечно, о столь зрелищной кончине ходили бы рассказы.
– Вообще нет. Обычно чародей раньше теряет сознание. И, возможно, потом страдает от стандартных побочных эффектов вроде лихорадки. Однако в теории это определенно возможно.
Пену не слишком понравилось, с каким энтузиазмом она обсуждала эту идею. Испытывая отвращение, но не страх, он вернулся к книге.
Много времени спустя он нахмурился и вернулся к титульному листу.
– А где том второй? И что он из себя представляет? Он мне нужен? В том шкафу есть экземпляр?
– Есть, но сейчас он выше твоего понимания. Он в основном посвящен применению колдовства в медицине.
Пен сморщил нос, глядя на страницу.
– Просвещенная Хелвия и Просвещенная Амберейн помогали Ручии с той частью?
– О, да. Ручия также консультировалась с другими целителями из Ордена Матери, по наиболее непонятным вопросам.
Он прикинул временной период. Что-то не сходилось.
– Погоди. Хелвия и Амберейн были живы на момент написания книги?
– Не совсем. Возможно, в том смысле, что их знание сохранилось точно так же, как голос Ручии сохранился на этих страницах. Ручия все равно отдала им должное, чтобы увековечить их память. Она говорила, что потратила большую