хорошо разбирают, надо пополнить запас. Это напомнило Уинслоу о его единственном поставщике, оптовой конторе «Жуль, Нич и Граббит». Кстати, что там с их счетом?
Уинслоу в задумчивости застыл за прилавком, на котором стояла большая зеленая коробка. Светло-серые глаза слегка округлились; бесцветные неприглаженные усы досадливо дернулись. Уже много дней подряд он плыл по течению, не задавая себе лишних вопросов. Уинслоу направился к обшарпанной кассе-конторке в углу. У него была слабость: он обслуживал покупателя и выписывал чек за прилавком, а потом нырял за кассу и деньги получал там, словно сомневаясь в собственной честности. Длинным и костлявым указательным пальцем он провел по яркому календарику с рекламной надписью: «Хлопок Клэк прослужит век!»
– Одна… две… три. Три недели и один день. – Уинслоу оторопело поглядел на календарь. – Март! Всего три недели и один день. Да быть того не может!
– Чай готов, дорогой! – позвала миссис Уинслоу, открывая занавешенную белой шторкой стеклянную дверь, которая соединяла магазин с квартирой.
– Минутку, – отозвался супруг и начал отпирать кассу.
В магазин шумно ввалился пожилой джентльмен в пальто с меховой оторочкой. Он весь раскраснелся и был явно чем-то раздражен. Миссис Уинслоу тотчас ретировалась.
– Уф! – выдохнул пожилой джентльмен. – Носовой платок.
– Сию секунду, сэр, – сказал Уинслоу. – В какую цену?..
– Уф! – повторил пожилой джентльмен. – Носогой платог, побыстгее!
Уинслоу засуетился и достал две коробки.
– Эти, сэр… – начал он.
– Бугто жестяные, – проворчал посетитель, щупая упругую льняную ткань. – Мне высмогкаться, а не на погляд.
– Тогда, может, ситцевый? – спросил Уинслоу.
– Сколько? – поинтересовался джентльмен из-за платка.
– Семь пенсов, сэр. Что-нибудь еще? Галстуки, подтяжки…
– На кой черт! – выругался джентльмен, роясь в боковом кармане, и наконец извлек полкроны.
Уинслоу огляделся в поисках чековой книжечки с металлической пластиной и листком копировальной бумаги – он хранил ее в разных местах, в зависимости от обстоятельств. Однако, поймав на себе взгляд посетителя, кинулся к конторке и выдал сдачу, вопреки порядкам, установленным в магазине.
Приход покупателя всегда пробуждал в душе Уинслоу своего рода приятное волнение, но открытый ящик конторки напомнил о неурядицах. Обдумать их он не успел. В стеклянную дверь тихонько постучали. Поверх шторки на него смотрела Минни. Чаепитие давало возможность хотя бы на время избавиться от неприятных мыслей. Уинслоу закрыл ящик, запер его и направился в маленькую гостиную.
Однако озабоченность его не покидала. Три недели и один день! Вперившись в баночку с джемом, он необычайно большими кусками поглощал хлеб с маслом, а на попытки Минни завести разговор отзывался рассеянно. Над столом, казалось, нависли зловещие тени Жуля, Нича и Граббита. Рассудок Уинслоу отказывался мириться с мыслью о скором разорении, которая становилась все более отчетливой