естественными, как прибой и скалы: я видела их всегда, порой пыталась заговорить, они были обычной частью моего мира. А вот когда в штормовую ночь в своей башне я увидела мокрый раздутый труп, подпирающий дверной косяк, глазеющий на меня бледными огнями из запавших глазниц, – это было необычно. Даже удивительно. Призрачные трупы, даже очень неприятные на вид, не пугали меня, скорее, вызывали сострадание, но Валор был слишком телесным для призрака: с его волос и остатков старинного костюма капала морская вода, оставляя лужицы на полу.
Думаю, другой ребёнок перепугался бы насмерть. Но я в свои семь лет привыкла доверять Дару, а Дар отозвался на эту тварь каким-то парным, нежным теплом. Дар мне сказал: это существо из смерти или из Сумерек, вдобавок оно не хочет ничего дурного. Тут же мне стало его жалко и очень любопытно.
Я подошла, присела самым светским образом и сказала, как подобает благовоспитанной юной леди: «Добрый вечер, мессир. Кто вы?» – и он представился, когда отсмеялся. Я совершенно успокоилась, когда он начал хохотать: злые смеются редко и иначе.
Валор погиб недалеко от нашего имения: лет сто назад, в бурную ночь, корабль, на котором он возвращался домой с Чёрного Юга, разбился о скалы. Волны вышвырнули тело Валора на отмель в паре миль от нашего дома – и оно там долго лежало, пока его не съели крабы и чайки, а то, что осталось, не превратилось в ил и морскую воду. Будь Валор простым моряком или путешественником – его дух в конце концов всё же отправился бы к престолу Божию, но он был некромант, проклятый, грешник, никто не позаботился ни о его теле, ни о его душе. Бедолага остался между мирами в виде довольно странного создания.
Больше, чем призрак. Что-то в нём было от вампира, но и настоящего сумеречного посвящения он не прошёл. Поэтому он был вечно голоден, ему было маятно, беспокойно и тоскливо, пути выше и ниже мира сего никак не открывались, а власть в посмертии он, мертвец, практически утратил. Соваться к вампирам в таком виде Валор не посмел, простецы приходили в ужас и не слушали его просьб. Дойдя до отчаяния, он даже попытался поговорить со святым наставником, денег за заупокойную службу пообещал, – но наставник оказался трусом и дураком, не рискнул забрать деньги мертвеца и не отпел, сочтя, что Валор слишком грешен.
Меня старый некромант воспринял как последнюю надежду.
– Деточка, – сказал он, – вы талантливы. Из вас вырастет дивная владычица смерти. Я научу вас всему, чему вы сможете научиться, и потом вы упокоите меня, как доброго друга и учителя, идёт?
Конечно, я согласилась. Единственное, что мне не понравилось, – его просьба дать капельку крови. Я была маленькая жадина, а прокалывать булавкой ладонь казалось больно… Как смешно сейчас это вспоминать! Но Валор был любезен, терпелив – и после первой же капли стал выглядеть гораздо импозантнее. Потом я поняла, что боль – необходимая часть моей жизни, а некоторое количество крови мне придётся жертвовать. Смирилась. Мне понадобился месяц, чтобы привести Валора в порядок: уже никто не узнал бы в нём приморский