не нужно. Ну а я всю эту историю не один раз как от первого лица пережил, многократно красочное повествование от непосредственного участника выслушав. В красках и деталях, которых с каждым разом все больше становилось. И все ж таки не таков наш Гошка, чтоб на каждом шагу врать или сочинять там чего! Нет, не таков! Он не врет никогда, потому как честный очень. Почти как я сам. Так что теперь и вы слушайте.
История эта произошла во времена стародавние, когда Советский и при этом абсолютно нерушимый Союз уже перешел в завершающуюся стадию разрушения, но все еще существовал, крепко-накрепко сшивая в своем составе «детей разных народов» непосредственно с местами их компактного проживания. Ну, республики разные в единую страну пока еще объединял то есть. И потому как, что по тем временам, что по нынешним мальчикам старше восемнадцати обязательно в армии послужить следовало, эта самая история с Гошкой как раз в армии и произошла. В Советской Армии. И я вам больше скажу, друзья дорогие, она, история эта, с ним именно из-за того, что он как раз таки в армии оказался, и произошла. В каком другом месте, я так думаю, такие случаи тоже вполне себе случаться могут, но мне про них ничего не известно. Мне про Гошку и Советскую армию известно. Про них обоих и поговорим…
Ну так вот, достиг, значит, наш Гошка достаточного для призыва возраста и, как водится, аккурат сразу после восемнадцатилетнего юбилея записочку из областного военного комиссариата получил: «Скучаем мы тут без тебя, милый друг, Гошка! Очень, понимаешь, скучаем! Жить без тебя уже силушки нет никакой! Так что ты, друг наш сердешный, сокол наш ясный, уж расстарайся и времени завтра найди, чтоб в военкомат заскочить и со всеми нами свидеться». И подпись стоит: «Комиссар и медкомиссия». А чуть ниже, аккурат под буковками P. S., приписочку сделали: «А как не явишься в сроки указанные, так к тебе в обязательном порядке придет серенький дяденька милиционер и укусит тебя за бочок по статье 81 УК РСФСР». Ну и еще ниже, чтоб бодрость духа поднять и настрой соответствующий организовать, добавили: «Добро пожаловать в ряды Вооруженных сил СССР, дорогой товарищ призывник. Ать-два!»
А по той причине, что Гошка наш не только спортом усиленно занимался и в нарушениях общественного порядка замечен не был, но еще и малость в общественной жизни почти активное участие принимал, иногда на заседаниях комсомольских штаны протирая, он у «кого надо» на хорошем счету был. Ну а уж этот «кто надо» в нужный момент Гошкиной Судьбе на ухо указующее наставление нашептал о том, что Гошка служить, конечно же, обязан и, конечно же, пойдет, но в стройбате или еще какой-нибудь «ж» ему служить не нужно. И Судьба, исправно под козырек взяв, чтобы потом с «кем надо» и «где надо» беседы о мотивах своих поступков не вести, Гошку не на Морской флот три года Баренцевым морем любоваться или в строительный батальон упомянутый, а как раз в штаб, поближе к дому, служить закинула.
Нужно сказать, штаб из себя хороший был. Большой очень. Из него, из штаба этого, одним важным военным округом командовали.