Витражи резных сердец. Лаэтэ.

Я ведь его смешная игрушка, в конце концов.

      Это, совершенно очевидно, ни для кого не сюрприз. Но никто не ждет, что игрушки будут говорить.

      Ашберрад мрачнеет. Торн почти ощущает исходящие от него волны ярости.

      – Это…

      – Поспоришь со словами Туиренна? – вступает Рашалид. Эгидианец переключает внимание на него, и Торн может позволить себе взглянуть на них чуть дольше, чем мгновение.

      Они жутко похожи, и это пугает.

      Ашберрад скалится. Рашалид скалится на него в ответ.

      – Против? Давай, сразись со мной сейчас. Брось мне вызов.

      Но вызова нет. Ответа тоже нет. Только злость. Ненависть. Голод.

      Торн понимает, что Рашалид сейчас поддерживает ее ложь-без-единого-слова-лжи. Значит, она поставила правильно. Она правда слишком им нужна.

      Ашберрад молчит. А потом швыряет к их ногам цепь Шаннлиса и исчезает в ворохе огней. Даит-аин падает на траву, обессиленный.

      Он… искусан, обескровлен. Едва в сознании от ядов реликтов. И кто знает, что еще с ним…

      Рашалид прерывает ее мысль, звонко щелкая пальцами. На его поляне появляется, пусть и недовольный, но, как всегда, с иголочки одетый Инатт.

      – Я тебе не посыльный, Раш, и не раб.

      – Я попросил тебя прийти, а не приказал, и ты прекрасно знаешь это, – он отмахивается. – Взгляни.

      Инатт переводит взгляд на Шаннлиса. Торн готова поклясться, что видит в его выражении боль.

      – Снова. Будто мы вещи.

      – Да, Торн, видимо, так же подумала, потому что подставила свою шею под Ашберрада, чтобы его вытащить.

      Инатт поднимает на нее взгляд и быстро прячет переживания за лукавой улыбкой.

      – Мое ты сокровище. Я перед тобой в долгу, а он – еще больше, – не показывая усилий, он пытается помочь Шаннлису встать на ноги, закидывает его руку себе на плечо. – Я передам его в верные целительные руки. А в ваши руки я передам по сладчайшему торту!

      Он исчезает, и тогда Рашалид перестает притворяться. Он мрачный, злой, и Торн чувствует себя очень, очень не по себе.

      – Ты мне вот скажи, а ты чего бежала-то отсюда, на самом деле? Я думал, домой, а похоже, это была такая попытка покончить с собой, которую ты упорно продолжаешь. Я тебе что только что сказал про Ашберрада? И ты все равно полезла!