часто приходилось использовать в своей деятельности различные медикаменты – как правило, анксиолитики и антидепрессанты. Более того, совместно с фармацевтами она участвовала в разработке новых препаратов, способных эффективно помочь пациентам. Должно быть, в емкостях на лотке находятся весьма сильные наркотики, раз Эбигейл вводит их с помощью капельницы. В одном флаконе точно релаксант, в другом – психотропное. Интересно, что в третьем? Уровень терапии отвращением работал в обстановке строжайшей секретности…
Грейс подавила разгорающееся любопытство. Зачем ей знать? Она здесь первый и последний раз.
Эбигейл, словно прочитав ее мысли, шепнула:
– Вы как?
Грейс молча кивнула, хотя и не могла унять невольную дрожь.
Из комнаты для свидетелей послышался слабый вскрик, когда на экране появилось лицо молодой женщины, уставившейся сияющими карими глазами в лицо Бегброку. Длинные темные волосы, расчесанные на прямой пробор, гладкая загорелая кожа с единственным милым дефектом – родинкой в виде слезинки на левой щеке. Девушка улыбалась, не замечая бушующего вокруг нее виртуального пламени.
Мораль Грейс восстала против происходящего, и она ощутила прилив адреналина. Увы, придется выбросить из головы неприятие терапии отвращением, чтобы пережить следующие полчаса. Потом она устроит скандал Конраду, втянувшему ее в эту историю. Разве у них в контрактах не записано: «сотрудник имеет право не совершать действий, не находящих у него нравственного оправдания»?
Интересно, что оправданного с моральной точки зрения находила в процедуре Эбигейл?
Бегброк мелко затряс головой, однако отвести затуманенных глаз от девушки на экране не сумел. Та по-прежнему улыбалась. Знала бы она, на кого смотрит – ей было бы не до улыбок.
– Как тебя зовут? – резко спросила Эбигейл.
– Ноа, – пробормотал преступник, не сводя взгляда с экрана.
– Еще не созрел, подождем пару-тройку минут.
Эбигейл покачала головой и на несколько секунд будто отключилась, а Грейс тем временем с тревогой гадала: – что будет дальше?
– Все, готов, – внезапно ожила Эбигейл. – Видите, как сузились зрачки?
Она уставилась в коммуникатор и снова ткнула пальцем в дисплей. В помещение густо повалил очищенный фильтрами дым. Достав из-за стенной панели две маски, Эбигейл передала одну Грейс.
Очевидно, Бегброк находился под воздействием мощного наркотика, который заставит его взглянуть на свое преступление с другой стороны, и Грейс не могла его не пожалеть. Затем ее мысли вернулись к Корине Сондерс, получившей по вине мерзавца страшные ожоги. Та наверняка согласилась бы на подобную меру наказания. Вероятно, даже потребовала бы. Грейс восстановила внешнее спокойствие, однако чувства внутри так и бурлили.
Эбигейл впилась янтарными глазами в ее лицо и предупредила:
– Включаю эмоциосоник.
Звуковые волны, обладающие терапевтическим