было созвано совещание. Разговор был недолгим.
– Господа, – начал Климович, – мы все уже знаем и догадываемся, кто захватил господина Керенского или отбил его у других, это с одной стороны, не суть дела… А вот с другой, весьма существенное дополнение.
Нам надо решать, как освобождать Керенского. Брать штурмом здание или организовать банальную проверку в поисках вора или грабителей. Но сможем ли мы успеть застать Керенского живым. И, в случае его отсутствия, получится ли у нас быстро допросить обитателей сего дома и найти его в другом месте, если на то нам укажут. Слишком много вопросов.
– А что говорят филеры? – спросил Кирпичников.
– Филеры говорят, что после ухода Чернова и Савинкова дом покидал неизвестный молодой человек, а потом он вернулся. Выходила девушка и больше не возвращалась. Больше пока ничего замечено не было.
– Угу, значит он, или его тело, пока ещё там. Надо проникать в здание и искать, другого выхода я не вижу.
– Согласен, – ответил Кирпичников, а за ним Брюн.
– Какими силами будете проникать в здание, господа? Я предлагаю небольшую инсценировку. Надо устроить недалеко от дома пальбу, затем несколько человек, переодетых в солдатскую форму, пробегут мимо здания, а за ними последуют люди Рыкова. Они же и постучатся в дом, требуя, чтобы им дали посмотреть, не забежали ли туда беглецы. Дальше будем действовать по обстоятельствам, но вслед за ними в дом должны проникнуть несколько решительных человек, хорошо владеющих оружием.
А дальше уже будет видно, предъявлять ли эсером обвинение или нет. Впрочем, если Керенский ещё будет живым, он сам всё скажет и прикажет нам. Мы же должны быть готовы ко всему. Согласны вы со мной?
Оба снова подтвердили, что согласны, молча кивнув головой.
Тогда я вызываю Рыкова и его самых надёжных людей. Начало операции предлагаю назначить на десять часов вечера, если ничего до этого не изменится. Если изменится, то немедленно начать штурм всеми имеющимися силами. Надеюсь, что мы справимся с этим, господа.
– Не в первый раз, Женя, – подтвердил и Брюн.
– Да, не в первый, – согласился в ответ тот, – Но этот раз может быть критическим. Мы не должны ошибиться.
– Да.
– Тогда до вечера, господа.
***
Керенский очнулся к вечеру. Хотелось есть, да и пить тоже. Воды. Чистой, кристальной воды. И чтобы никто его не трогал. Не бегал, не искал, не пытался убить, взять в плен или сделать ещё что-нибудь с его бренным телом. На-до-ело!
Полнейшая апатия захватила мозг Алекса. Перспектив выжить не было никаких. Что делать дальше? Неизвестно… Что задумали эсеры? Неизвестно… Кто его сдал? – Неизвестно… Короче, уравнение с тремя неизвестными…
Тяжкий вздох ударился о стены подвала, мыши на мгновение замерли и снова деловито зашуршали старой соломой.
Керенский усмехнулся, математику он знал хорошо. Все эти логарифмы и замечательные пределы, не говоря о косинусах и котангенсах. Интересна ему была теория вероятности,