военной силы у Святого Престола не имелось. Точнее, она не представлялась подходящей для отражения французского вторжения. Повторения новых, крайне разорительных для Италии войн, которые сотрясали ее весь XV век и частью примыкающие, никто там не хотел. Включая Папу и римскую аристократию. Вот они и согласились – воссоединиться с империей на особых условиях.
– А если империя Запада устоит?
– Можете быть уверены – с Филиппом Орлеанским этого не произойдет. Он ведь главный ее противник во Франции, через что возглавляет самый влиятельный круг аристократов, недовольных ростом влияния испанцев, которое начнется, если именно сын Филиппа V Испанского возглавит империю. Так что нет…
– А если решить вопрос с этим Орлеанским?
– Это ничего не изменит. За ним ведь стоят почти все аристократы страны. Никто из них не хочет делиться властью с испанцами. Преставится Филипп – найдут кого-то иного.
Иосиф Габсбург задумался.
Ситуация выглядела крайне грязно, но интересно… Слишком интересно. Ведь кое-какие свои обязательства Людовик выполнил и позволил Габсбургам присоединить ту же Баварию к своим владениям. А Италия, согласно уговору, должна была отойти империи Запада. Терять же ее не хотелось совершенно. Особенно сейчас, когда удалось захватить Балканы. Да, там все было сложно. Да, османов так и не добили, вытеснив в Малую Азию. Однако удержание Италии позволяло рассчитывать на продолжение войны и возрождение империи Востока в ее величии. Пусть и не сразу…
Иосиф закрыл глаза и потер лицо.
Он думал.
Напряженно.
Папа ждал. Он уже сказал, что хотел, и теперь наблюдал за реакцией собеседника…
Глава 5
1714, июнь, 28. Москва
Петр Алексеевич энергично вошел в небольшую комнату и рухнул на диван, всем своим видом демонстрируя усталость.
Следом входили и размещались остальные.
Каждый, если приглядеться, ярко и самобытно. Вот Алексей с лаконичными, несколько чопорными и в чем-то экономными движениями. Вот Миледи, которая шла плавно, словно кошка…
Только что закончились переговоры с джунгарами. Долгие. Сложные. Они вместе воевали с Цин, поэтому было бы недурно скоординировать усилия. Союза джунгары в явной форме не искали. Дружбы – да, но не союза. Их лидер стремился сохранить максимальную независимость своей державы.
Российская сторона также была заинтересована в расширении сотрудничества, поэтому переговоры с красивыми, но ничего не значащими формулами почти сразу перешли в банальный торг. Как там было? «Это тебе. Это мне. Это опять тебе. Это обратно тебе. Это все время тебе…» Одна беда – джунгары мыслили примерно так же. И рассчитывали взять побольше да унести подальше.
Потно было.
Тяжело.
Сложно.
Еще и языка друг друга никто не знал, и работали через переводчиков. Причем джунгары приехали со своими, а русские выставили