жить к дочери, уже в семью Игната Тюрина и Прасковьи. Но нищета и тут была беспросветная, да еще и нагрянула Первая мировая война. Моя мама рассказывала, что, когда настал голод, Прасковья устроила свою мать жить в богадельню. А порой доставала из сундука ситцевую цветастую юбку своей старой матери и плакала, уткнувшись лицом в эту юбку. Плакала о Маланье, хотя и была Прасковья очень суровой женщиной.
Мама и котенок Чуркин – радость ее детства
Однажды маме (тогда – второкласснице), ее сосед по парте, Паша Чуркин, подарил котенка. Котенка тоже назвали Чуркиным, по имени дарителя. Но фамилия Чуркин принадлежала грозному и неуловимому, жестокому разбойнику. О похождениях знаменитого Чуркина было написано и издано множество лубочных книг.
Мама всю жизнь любила кошек и собак. А подаренный ей котенок был особенный – сам знаменитый разбойник Чуркин снял бы перед ним шляпу. Потому что маленький котенок рано научился воровать.
А воровал он виртуозно. Но при этом он не был эгоистом и заботился также и о хозяевах. Хотя они его об этом и не просили. Но Чуркин, хоть он и был малышом, чтил извечный кошачий обычай: часть добычи принести хозяину и положить у его ног. Ешь, дескать, хозяин, наслаждайся и помни, что твой кот дело свое знает и свою добычу мимо тебя не пронесет, всегда угостит. (В раннем моем детском возрасте наш кот регулярно складывал у моих ног, когда я была одна в доме, свою мышиную добычу. Он приводил меня этим в ужас, и я кричала. Но никто меня не слышал, и никто не приходил на помощь.)
…Как-то раз Зина увидела такую картину: Чуркин тяжело пролезает задом наперед через расщелину между забором и землей. Он явно что-то тащил, и это что-то, видимо, было тяжелым. Кот странно двигался то назад, то вперед, отягощенный какой-то непосильной для него ношей.
Оказалось, что на сей раз Чуркин, не без пользы для себя, навестил соседей, побывал в их сенях, опрокинул там бочонок с солониной, ухватил кусок побольше, отъел от него изрядную долю и вот теперь нес домой свою добычу. Время стояло голодное, Чуркин это понимал, так как недоедание и даже голодание он уже изведал на себе. Теперь он гордо нес ворованный кусок в дом. Он не спрятал добычу, не зарыл в укромном местечке, чтобы потом съесть тайно от других… Нет! Он готов был поделиться с домашними!
Он был еще довольно маленьким котенком, а кусок украденной солонины оказался гораздо больше, чем он сам. По закону кошачьей жизни полагалось положить украденное к ногам хозяйки, Зины, чтобы показать свою кошачью удаль. Даже маленькую пойманную мышь он бросал к ногам Зины всякий раз, когда ему удавалось эту мышь отловить. Таков был ритуал, знак доказательства кошачьей удачливости, покорности, смирения и к тому же – царственной щедрости.
Что было делать Зине? Не выдавать же Чуркина соседям. Рассказала матери. Прасковья Григорьевна сразу поняла, что коту несдобровать, если соседи узнают о такой крупной краже, да еще в это голодное время. Мясо разрезали на кусочки и сварили похлебку на всю семью. Чуркину тоже досталась щедрая порция. Ведь он ее заслужил.
Ненависть