на которой русскими буквами были написаны его имя и фамилия.
– Ну что? Здорово мы разыграли дедушку? – подмигнул девочке Оле Максим.
– Он ни о чем не догадался! – чуть ли не ладоши захлопала та. – А где Ксюша Колчак?
– В пробке стоит, – не моргнув глазом, ответил Богданов. – Только что звонил ей, пробка надолго. Возможно, пешком пойдет.
Девочка недоверчиво посмотрела на Максима.
– В любом случае, несмотря ни на какие пробки и отсутствие Ксюши, наше реалити-шоу должно продолжаться! – торжественным тоном проговорил тот. – Вот что, Оля! Я поручаю тебе важное, ответственное задание! Поднимешься на третий этаж и будешь вести наблюдение! Если кто-нибудь подойдет к воротам вашего дома, немедленно сообщи нам! И поправь бантик, тебя ведь постоянно снимает скрытая камера!
Бантик Оля поправила и, не сказать что с большим энтузиазмом, отправилась выполнять поставленную задачу. Быть запечатленной крупным планом в реалити-шоу «Заложники», что ни говори, обязывало. Десятью минутами назад Оля более чем успешно сумела «убедить» приехавшего ни с того ни сего дедушку Сашу, что в доме нет никого постороннего, а папа с мамой такие не слишком приветливые из-за того, что с самого утра из-за чего-то поругались. Такое было не впервые, поэтому дедушка поднялся на второй этаж, потом спустился вниз и отбыл на службу, пожелав всем скорее помириться и больше не ссориться… Имя Ксюши Колчак вновь сыграло свою магическую роль.
– А если генерал выставит у дома какую-нибуть «наружку» или прочих волкодавов фээсбэшных? – спросил Руслан, обращаясь ко всем присутствующим, как только девочка ушла.
– Эта падла все может… Ой, Екатерина Александровна, извините, Александр Геннадьевич горазд на многое! – отозвался Максим. – Вот ты сказал, Угорь, в случае чего, уничтожит и коттедж, и тебя, и генерала, – повернулся к Мятликову Богданов.
– Уничтожит, – глухо отозвался Павел Борисович.
– Если он и усилит охрану, то на подъездах к этой вашей Пироговке. Он ведь не знает, как мы сюда добрались… – заметил Руслан.
Максим ничего не ответил. Перед ним сейчас стоял, точно живой, молодой русоволосый офицер, которого Максим часто называл не по званию, а по имени.
– Почему не уходишь, Максим?! Я приказал уходить!
– Я с вами, Николай…
– Убьют, Богданов. Давай – жми отсюда, пока не поздно.
Диалог прерывался длинными пулеметными очередями. Точно заправский пулеметчик, Коля Водорезов давал прикурить «духам», те не решались на штурм их огневой точки. Точнее, не «точки», а медвежьего угла, в который «духи» сумели тогда загнать бойцов ВДВ.
– А я тебе говорю – пошел отсюда! – не унимался командир в коротких перерывах между стрельбой.
– А я вам говорю – идите сами… – и Максим вопреки всякой субординации и уважению к офицерскому званию добавил, куда должен идти Николай.
– Я не пойду, – ответил старший по званию.
– Я тоже, – кивнул рядовой.
Тогда