обычаи.
Лучше я и сама бы не сформулировала.
– Эс Чавез, у меня к вам серьезный разговор.
– Слушаю, Каэтана. И зови меня по имени, когда мы наедине. Все же мы почти уже родня.
– Это как? – подозрительно уставилась я на ректора.
– Через Марису.
– Не поняла?
Если он намекает на Матиаса Лиеза и мое замужество, одним ректором сейчас меньше станет.
– Ты Марисе как сестра, она об этом постоянно говорит. И десяток драконариев у вас все-таки…
– Эс Чавез, вот о десятке я и пришла поговорить.
– Слушаю?
– Почему бы нам не слетать, не проверить, что там с этими местами? Всем вместе, нашим десятком?
– Вашим десятком?
– А что такого? Полетим, проверим, вернемся, и вы доложите его величеству, что и как? Можно ведь так сделать?
– Можно, – согласился Орландо. – А ты уверена?
– Нам надо себя потихоньку пробовать, слетываться в строю и бою… разве нет?
– Надо… а командир кто?
– Я думала про эса т-Альего. Но сейчас даже и не знаю, вдруг еще что-то случится, он должен быть на месте. Если Эдгардо Молина? Он уже привыкает нами командовать, вот и в походе пусть справляется?
– Десять девушек и один парень?
– И что? Вы так говорите, словно мы его съедим по дороге.
– Я такой вероятности не исключаю.
– Эс Чавез! То есть Орландо!
– Каэтана, я не против. Но…
– Вы из-за Марисы? – угадала я. – Да?
Орландо уселся за стол и взъерошил волосы.
– Я за нее боюсь, Каэтана, – даже как-то беспомощно признался он, – очень боюсь. Вылеты, бои, это все так сложно и так трудно. С этим и мужчины не всегда справляются, а она такая хрупкая и так рискует жизнью.
– Как и все мы.
– Да, как и все вы. Но она – особенно.
Я закатила глаза.
– Любовь?
– Не смейся. Тебе этого пока не понять, а потом сама заплачешь.
Я только вздохнула.
Пойму, не пойму… да кто ж его знает? Пока вот не могу я ничего такого понять. Хватит, отлюбила свое, там, в другом мире.
– Я обещаю, я за ней пригляжу.
– Спасибо и на том.
– Не будете угрожать, что запрете ее, что свяжете или там, в Пещерах, оставите и драконов приглядывать заставите? – поинтересовалась я, вспоминая прошедший скандал.
– Я что – дурак? – даже обиделся Орландо. – Она мне первая такого и не простит! И никто из вас уже не простит… это те, кто родился в клетке и прожил в ней всю жизнь, могут быть счастливы на цепи. А те, кто знает свободу… вас уже никогда не запрешь. Вы и цепь порвете, и хозяина своего на ней удавите.
– Красиво сказано, – кивнула я. – Так что?
– Буду переживать и страдать. А Мариса будет летать и сражаться, – вздохнул Орландо. – У меня просто нет выбора.
Я не удержалась. Просто не смогла.
– Хавьер так не считает.
– А он еще молодой и глупый. В отличие от меня.
– Не поняла?!
Мне-то казалось, они ровесники. Нет?
– У него весь опыт отношений