держал так крепко, что у меня возникло ощущение, будто он сжимает мою шею в кулак. До боли, до хруста.
– Проваливай, – прорычал он и с силой закрыл дверь кареты.
Я услышала, как задребезжали стекла в окнах, а затем – заливистый смех девушек-кормилиц.
– Я предупреждал, – протянул кучер и покачал головой.
В ушах грохотал пульс и одно лишь слово: «Беги». А что, если Рафаэль купил меня, чтобы сделать такой же кормилицей? По телу прокатилась дрожь отвращения. Лишь потом пришло понимание – он не сможет. Если я буду против, а я против, он не посмеет даже притронуться ко мне. Договор не позволит.
А если Рафаэль его нарушит, я вправе попросить помощи у Великого Судьи и его жрецов. Тогда, когда моя правда восторжествует, меня заберут от Карстро и вернут на служение в школу круга луны. Это могло бы стать проблемой, если бы я изначально не готовилась к такой участи.
– Он подготовил для тебя другую карету, девочка, – усач указал на мощеную дорогу за моей спиной. – Нужно было сразу тебе сказать…
Мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы узнать, что я там увижу. Повозку для сена. В такой я ехала в школу, когда меня забрали у мамы. Но тогда я была ребенком с даром, который не умела подчинять. Сейчас же я – маг и взрослая девушка, которая должна уметь дать отпор!
Я не поеду на сене. Не буду служить тому, кто относится ко мне как к животному.
Взгляд некстати упал на собственную тень, которую рождали огни из окон театра позади меня. Рогатый уродец… Может, Рафаэль потому и купил меня? Потому что я лишь зверушка в его глазах?
Повозка уже остановилась. Парень, который вел запряженную в нее лошадь, даже окликнул меня пару раз, но я все не решалась сесть в унизительный экипаж.
И вот, когда моя злость уже разгорячила кровь, на улице вдруг стало шумно.
– Нет!!! Не стану служить ему!
Леттери Драстера вылетела на улицу так, словно в театре бушевал ужасный пожар. Она тяжело дышала, захлебываясь слезами и обрывками невнятных фраз.
– Не буду! Я чтица, я знаю, вижу!
– Летти, – я попыталась приблизиться, чтобы успокоить ее, но двери снова громыхнули. На улицу вывалилась целая толпа мужчин и женщин в серебряных одеждах и броне, и Летти закричала. Бросилась прочь от театра, но запуталась в подоле своего пышного, безумно красивого и дорогого платья и упала.
Я рванула к ней, пока Летти кричала:
– Он плохой человек! Я не стану прислуживать ему! Оставьте… Оставьте меня в школе!
Ком в горле встал от осознания, что ее просьба не будет исполнена. Артери нужны покорные маги, готовые и способные служить. Остаться в школе – привилегия для отбросов, которых не выбрали. Для тех, кто бесполезен, но не виноват в этом.
Недостаточно хорош для служения. Недостаточно плох для усмирения.
А Летти прямо сейчас своими словами склоняет чашу весов в невыгодное для себя положение. Непокорная, готовая сражаться за свою свободу и несуществующие права, пустые желания.
«Ее усмирят», – поняла я еще до того,