открыли будто пинком – в дом ворвалась женщина. Платок съехал с головы, лицо красное, заплаканное, богатый тулуп распахнут. Собиралась она явно впопыхах.
– Правду говорят, что вы охотники?!
Не дождавшись ответа, женщина упала на колени, приложилась лбом об пол, схватила Варну за босые ноги и запричитала:
– Помоги, помоги безутешной матери! Ушла, пропала дочка, не могу найти ее! Сама не знаю, как так вышло, калитка заперта была, а Машка возьми, да и…
– Стой, погоди. – Варна оторвала женщину от себя, отодвинулась и, не переставая жевать, спросила: – Как дочь твоя с моей работой связана? Мы поиском детей не занимаемся.
– Тут тварь рыщет, сама знаешь! Украла детку мою, украла! – Мать залилась слезами, Ефим присел рядом с ней и обнял ее за плечи. – Клянусь, не сама она ушла!
– С чего ты взяла? – Мясо в душенине было удивительно вкусное, нежное, крольчатина, наверное; отвлекаться от еды из-за чужих бед Варне не хотелось.
– Она никогда от меня не отходит, с рождения хвостом за мной, я…
– Прямо с рождения ходит? – Варна вздохнула, отложила ложку и наклонилась к женщине. – Ладно, что за девчонка у тебя? Во что одета была?
– Мелкая такая, светленькая, глазки голубые, ей шесть лет недавно исполнилось, совсем крошечная. А одета, ох, сейчас… – Мать крепко задумалась. – Шубку отец привез из Ясностана, красная такая, яркая-яркая, уж не знаю, чем они мех покрасили, но…
– Ясно, – перебила ее Варна. – Куда пойти могла? Сегодня Коляда, может, к друзьям убежала?
– Нет, Машка не могла, мала еще, никуда одна не ходит, да и друзей нет у нее. – Женщина замотала головой. – Помоги найти, а? Люди мы зажиточные, муж мой дегтекур[1], да какой! Постоянно в столицу катается, учит тамошних неумех деготь гнать да кожу выделывать с его помощью. Отплатим! Монет насыпем, сколько скажешь!
– Погоди с монетами. – Варна задумалась. – В округе действительно что-то бродит, но пока мы не узнали, что именно.
– Так узнайте! Пойдем в наш дом, напою, накормлю, перины мягкие, подушки пуховые! Только найди Машку мою!
– Я с вами пойду. – Ефим встал.
– Он что, не блаженный? – удивилась женщина.
– Кто тебе сказал такое? – в свою очередь удивился священник.
– Так все говорят.
– Мы ребенка искать будем или выяснять, хворый ты душою или нет? – Варна встала. – Раз решил – одевайся. По пути Дария захватим.
– Мы ведь не знаем, куда он ушел. Он может быть далеко. – Священник торопливо надевал тулуп.
– Не может. – Варна с сожалением сняла с печи не успевшие высохнуть сапоги. – Никуда ему от меня не деться.
Про зажиточность Светлана не соврала – изба у нее и правда была добротная, коньки резные, наличники на окнах напоминали кружево. Явно не местные дом строили, у этих бы и снежок круглым не вышел. Нет, хозяин, скорее всего, привозил плотников и зодчего из Ясностана. Забор белый, ровный, к крыльцу тропинка протоптана, а на