Гуров.
– Например, я, – тихо ответила Паршина. От оперативников не укрылось, как увлажнились ее глаза.
– Я сразу позвала ее на работу консультантом и неожиданно для себя рассказала, что не люблю этот бутик, построенный мужем для первой жены. – В голосе Юлии Андреевны мелькнула горечь. – Она историк моды, специалист по люневильской вышивке. Отделочные работы завершились к подписанию бумаг о разводе. И наша бывшая, – Паршина заговорила с издевкой, – предпочла забрать себе другой бизнес, раскрученный. Теперь ее продюсерская компания снимает костюмные драмы про русских цариц для федеральных каналов. А я руковожу этой… кузницей женских грез.
Сыщики усмехнулись.
– А что здесь делала Воронова? – спросил Гуров. – При ней найдены ключ от двери во внутренний дворик, – он достал вещи убитой, – и несколько подарочных карт на небольшие суммы в ваш магазин.
Паршина с грустью посмотрела на упакованный в пакет для вещдоков серебристый клатч:
– Это я ей подарила. Как лучшему и единственному засланному покупателю.
– Это как? – спросил Крячко.
– У нас много покупателей в выходные. Оля приходила сюда в эти дни и притворялась наследницей угольных шахт из Кемерова, которая мается от скуки и без конца пышно выходит замуж за первых встречных. А после развода «лечится» нашими вечерними платьями и присматривает что-нибудь к новой свадьбе с очередным пройдохой: альфонсом, мажором, официантом, барменом, непризнанным гением, кремлевским тузом, актером, чиновником средней руки, экстремалом, бариста. Чего она только не придумывала! А если жених был нерешителен и жаден, Оля делала вид, что забылась, болтая по телефону, и выходила к зеркалам в самом дорогом нижнем белье. И расхаживала в корсете, поясе и чулках вдоль зеркал. Невеста выглядывала из примерочной, видела, как жених пялится на Ольгу с открытым ртом. В итоге виноватый жених покупал невесте дорогой комплект.
– Ловко, – заметил Крячко.
– Зачем ей ключи от дворика? – Гуров указал взглядом на выходившее туда окно в кабинете Паршиной.
– Если клиентка не решалась на покупку, Оля входила через черный вход (он ближе к примерочным) и занимала соседнюю кабину, где заранее висело, мягко говоря, неудачное платье. Девушки выходили к зеркалам одновременно. Невеста видела, что выглядит лучше красотки. Да еще Оля очаровывала ее комплиментами, рассказывала о своих выдуманных неудачах в любви. В общем, лила воду на мельницу гордыни девушки. Та чувствовала себя красивой и легко расставалась с деньгами. Потом они с Олей вместе выбирали все, что полагается к платью: фату, туфли, сумочку… И все были счастливы.
– Еще бы, – хмыкнули сыщики.
Паршина вывела на экран ноутбука видео с камер наблюдения в зале.
– Вот Олин последний день… – она запнулась, – на работе.
В серебристых кроссовках и бомбере, улыбчивая рыжеволосая Воронова была похожа на рыбку, беззаботно плывущую вдоль стоек с платьями, полок и витрин. Самые капризные и нерешительные