разнести по округе новость о том, что старый антиквар получил по голове часами и лишился рассудка. Соседка уже придумала версию, что наверняка господина Мираколо настигло какое-то жуткое проклятие, которое идёт в нагрузку почти с каждым старинным предметом.
Марина коротко передала маме всё, что рассказали ей доктора в больнице. Впрочем, они лишь повторили диагноз и прогнозы выездного врача. Дедушка потерял память и не способен заниматься обычными делами, пока не поправится. А когда он поправится – неизвестно.
Марина ожидала новой бури из слёз и причитаний. Но Катерина крепко сжала губы и почти спокойно сказала:
– Хорошо, что жизни папы ничто не угрожает. Но страшно представить, что теперь станет с нашей жизнью. Кто будет торговать в лавке, пока папа хворает? Он ничего не помнит. У нас и так дела шли неважно. Нужно платить по счетам, а денег в банке нет. Кто будет искать новых заказчиков, переписываться с поставщиками, оценивать вещи на продажу?
Марина понурилась. Она, конечно, могла стоять за кассой, продавать древние статуэтки и подсвечники, чинить сломанные часы и музыкальные шкатулки, чтобы они работали как новенькие и вызывали желание их купить. Но финансовой стороной бизнеса всегда занимался дедушка. Марина мало смыслила в бухгалтерии и в деловой переписке с партнёрами. Если она будет бродить по блошиным рынкам в поисках товаров, у неё не останется времени учиться в школе. Сложно будет самостоятельно вести дедушкины дела. Но куда деваться?
– Что же делать, что же делать? – Мама барабанила пальцами по столу и хмурила лоб. – Придётся написать Доротее. Пусть приедет и поможет. У твоей тётки здравый ум и крепкая хватка. Да, отправлю телеграмму Доротее!
Найдя, на чьи плечи переложить проблемы, мама сразу успокоилась. Для закрепления эффекта накапала в стакан десять капель валерьянки, выпила и отправилась спать.
А Марина осталась в кухне, раздавленная маминым решением. Она крепко не любила тётю Доротею и немного её побаивалась. Доротея была её двоюродной тётей, дочерью бабушкиной сестры, и отличалась властным и сварливым нравом.
Ясно и понятно, что если тётя возьмётся за дела антикварной лавки, то в скором времени жизнь Марины изменится не в лучшую сторону. Хотя куда уж хуже теперь, когда дедушка в больнице?
Тётя Доротея немедленно откликнулась на телеграмму. Два дня спустя она прикатила с вокзала на такси.
Марина делала уроки, когда услышала, как на улице чихнул мотор, прошуршали колёса, хлопнула дверца и резкий голос, не стесняясь в выражениях, отчитал шофёра за какой-то промах. Затем стукнула дверь дома и воскликнула мама – не то радостно, не то обречённо.
Марина захлопнула учебник и поплелась вниз.
Тетя Доротея уже стояла в прихожей и разматывала шарф.
– Здравствуй, племянница, – недружелюбно поздоровалась она. – Почему у тебя такое кислое лицо? Немедленно улыбнись, как воспитанная девочка. Да не широко – когда ты так скалишься, можно подумать, у тебя не все дома. Смех без причины – признак