приборы автоматики. Инспектор, конечно, просил мастеров усилить контроль за рабочими, быть бдительными и о всех подозрительных случаях докладывать ему лично в Службу безопасности.
Вот сейчас как раз такой «подозрительный случай». Александр остановился, выключил фонарь и прислушался. Голоса приближались. Тогда бесшумно прошел на соседнюю линию и включил фонарь. Яркий луч выхватил из темноты две мужские фигуры. «Не диггеры и не рабочие, – подумал Александр, – какие-то бомжи». Он потянулся за висевшей на ремне рацией, чтобы сообщить дежурному о посторонних, но один «бомж» окликнул:
– Алексеич! Это я! Не звони в полицию!
– Сергей? Ты, что ли?
– Да, это я. Алексеич, убери, пожалуйста, фонарь.
Александр переключил режим и, направив луч в пол, подошел к «бомжам».
– Сергей, как ты сюда попал и чего здесь делаешь?
Он был абсолютно уверен, что тот не станет воровать приборы, но что делает в туннеле ночью?
– Прости, Алексеич, сейчас объясню. Угрюмый, иди сюда.
К Александру с Сергеем подошел высокий крепкий, но, пожалуй, немного полноватый мужчина лет сорока или пятидесяти, точнее определить было сложно, во-первых, из-за слабой освещенности, а во-вторых, не позволяло одутловатое лицо. Мешковатые штаны были в каких-то пятнах, на старенькую джинсовую куртку накинут прорезиненный плащ.
– Знакомьтесь. Мой партнер Угрюмый, – Сергей рукой указал на подошедшего мужчину, затем на Александра. – Мастер, начальник участка Александр Алексеевич. Я тебе, Угрюмый, о нем много рассказывал.
– Я не Угрюмый, а Виктор. Пора уже запомнить, – добродушно проворчал «партнер».
– Какая разница, Виктор, так Виктор. Ты, Алексеич, не смотри на нас, как на бомжей. Ты ведь знаешь, что я – инженер физик. Так вот, мой партнер Угрюмый – биолог, и его судьба похожа на мою. Он, как и я, просветлялся и просветился. Теперь без работы, без денег и жилья нет. Ты спас меня, я взял Угрюмого в партнеры. Он очень сильный биолог-экспериментатор, над зверюшками опыты ставил. Облучал их какими-то мерзкими лучами, а затем смотрел, как эти зверюшки мутируют. Так что, мы с Угрюмым не какие-нибудь бомжи, и теперь… – но тут в монологе Профессора последовала большая пауза.
– Хотя-я-а… мы хуже бомжей! – страстно заговорил Профессор. – Мы спим, едим, работаем в метро – мы живем в метро. Метро для нас родной город, страна, планета, весь мир! Мы с Угрюмым – крысы, метрокрысы!
– Я не Угрюмый, а Виктор, – опять поправил «партнер», но не возразил против того, что он «метрокрыса».
Александр по-прежнему молчал, он ждал конкретных объяснений, почему ночью в метро что-то исследуют.
– Извини, что залезли на твой участок. Я ведь работал здесь, участок хорошо знаю, и с тобой знаком, уверен – в полицию не сдашь. Помнишь, изучив твой участок, я составил карту полей всего метро? Теперь, исследуя пучки полей на этом же участке, я смогу предвидеть…
Виктор негромко кашлянул.
– Да,