подтвердил мистер Хэмнетт. Я вздохнула с облегчением и все же поднялась. Меня пошатывало, но робкая зародившаяся надежда на избавление придала сил.
– Сейчас распоряжусь, – поджав губы, процедил комиссар. Видно было, что ему очень не хочется расставаться с главными подозреваемыми по делу, но и ссориться с одним из самых известных и уважаемых журналистов столицы мистеру Чейсу невыгодно. Вокруг полицейских и так бродило множество разных слухов, начиная с того, что они тишком умерщвляют попадающих к ним простых людей, объявляя их магами, и заканчивая побоями и издевательствами над задержанными, которые обосновывали необходимостью допроса с пристрастием. Боюсь, Саманта подобной экзекуции не переживет.
Да, многих ложно обвиненных в колдовстве отпускали после проверки. Но куда больше сгинуло, хотя их соседи и родственники дружно утверждали, что ни разу не замечали за ними магических способностей. Судебные процессы проводились закрыто, разве что объявляли результат – всегда неизменный. Смертный приговор.
Больше несчастных никто никогда не видел.
Так что закон о неприкосновенности граждан ввели неспроста. Недовольство задержанных, признанных впоследствии не-магами, довело людей до того, что начались протесты и митинги. Мол, мы не маги, не смейте нас приравнивать к этой плесени на теле общества. Так что теперь при задержании, а тем более для проверки, полицейские обязаны были предъявить весомые доказательства или свидетельства нескольких очевидцев.
Видимо, таковых у комиссара все же не имелось, иначе бы он так просто нас не выпустил.
Только оказавшись снаружи, ощутив первые рассветные лучи на покрытой пеплом коже и почувствовав, как легкий мелкий дождик смывает с нее грязь и усталость, я осознала в полной мере, какой опасности избежала. Выявила бы меня проверка или нет, неизвестно, но кто бы помешал комиссару записать позитивный результат, вне зависимости от действительности? Ему явно нужен был виновный в пожаре. А так в управлении появится еще одно нераскрытое дело, что у полицейских не поощряется. Говорят, им даже штрафы выписывают, если таких дел накапливается слишком много. Отсюда их излишнее рвение при задержании. Бедняги переживают о своей зарплате.
Только вот я переживала о собственной жизни, это куда весомее.
– Ах, не верится, что все кончилось! – всхлипнула рядом Саманта и прошлась платочком по сухим глазам. Неизвестно, как и когда, но она умудрилась даже в участке привести себя в порядок и сейчас являла собой образец униженной невинности. Даже волосы растрепались в художественном беспорядке, придавая ей вид наивный и уязвимый. Впрочем, взгляды, которые она украдкой бросала на мистера Хэмнетта, были далеки от наивности. Там, скорее, сквозил расчет хищницы, завидевшей лакомую добычу.
– Все еще далеко от завершения, – возразил журналист, сбегая вниз по ступенькам и открывая для нас дверцу машины. – Имейте в виду, дамы, я теперь несу ответственность за вас обеих. Не вздумайте никуда уезжать из столицы в ближайший месяц! А лучше полгода.
– И