чаще.
Она и не поняла, как оказалась вдруг в самом сердце лабиринта, перед огромной стеклянной клеткой, в которой стоял человек, босой и обнаженный до пояса. Присмотревшись, Джесс поняла вдруг, что это Брент. Вновь повзрослевший, окрепший. Его кожу покрывали татуировки. Она кинулась к нему с немым криком и прижала ладони к ледяному стеклу.
Брент держал в руках нож и улыбался ей светло и тепло. Как и раньше. Он сказал что-то, но она не услышала что. Тогда Брент поднес нож к своей руке, и кончик лезвия с легкостью вспорол кожу ниже локтя, как кусок ветчины. Джесс в панике замотала головой.
– Нет! Нет! Не делай этого! Нет! – лихорадочно кричала она, стуча кулаками по стеклу.
Но Брент не слушал ее – или не слышал, так же, как и она его? – и вырезал на руке буквы, одну за другой, не отрывая взгляда от девушки.
«Спаси меня», – вырезал он на собственной коже. Выронил окровавленный нож и сложил пальцы в знаке сердца. Внезапно на него нахлынула волна тьмы, скрывая с головой. Тьма вырвалась из стеклянной клетки и в очередной раз поглотила переставшую сопротивляться Джесс.
Тьма понесла ее вместе с собой, успокаивая и даруя забвение. А когда волна превратившись в пыль, Джесс распахнула глаза и поняла, что находится в своей старой комнате в доме родителей и за окном разгорается день. Кошмар закончился. Как и время действия снотворного.
– Спаси меня, – едва слышно прошептала девушка, вспоминая кровавое послание Брента, и в голову вдруг закралась мысль: а что если он жив, но ему нужна ее помощь?
Нет, не может быть. Десять лет прошло, как он пропал без вести, и если до сих пор не нашли его тело, есть ли надежда, что он еще жив? Надежда ведь должна умирать последней, верно? «После меня, – подумала вдруг Джесс. – После меня».
Она поднялась с постели, коснулась рукой волос, поняв, что они заколоны заколкой. Той, что подарила ей Вивьен. Джесс сняла заколку и положила ее на подрагивающую ладонь. Серебряная лилия с шестью лепестками холодила кожу. Джесс никогда не любила лилии, предпочитая им розы и орхидеи, но Вивьен сказала, что эта заколка – ручной работы. Подруга нашла ее в лавке старьевщика.
Отказываться от подарка Джесс не стала, но надевала заколку всего лишь однажды, и тогда они с Эриком ужасно поссорились – в первый и последний раз в жизни. Эрик сказал, не зная, что это подарок, будто бы лилия – символ смерти. А Джесс доказывала, что это символ чистоты и добродетели. Эрик просил снять заколку, но девушка отказывалась, и в итоге они поругались.
Время расставило все на свои места. Эрик оказался прав. Крест из лилий скорбно белел на похоронах Вивьен. Джесс прикрыла глаза, до боли сжимая заколку. Ноги ее дрожали после сна, который она помнила до мелочей. Горло пересохло. Вена на шее часто пульсировала, словно готовая вырваться из-под кожи.
– Я схожу с ума, – прошептала девушка.
Дверь в спальню открылась без стука, и ей почудилось, что на нее смотрят два пылающих алых глаза. От неожиданности и беспричинного дикого