когда они уже находились на первом этаже.
Взрывы грохнули так, что у Адмирала слегка заложило уши. Прежде чем докладывать об уничтожении снайперской точки, надо было убедиться в этом на все сто. Ушаков кивнул, и, держа оружие наготове, оба поднялись на третий этаж.
– Ну вот и … – только и произнес Сергей и, не договорив, снял с головы черную шапочку.
Тело женщины, одетой в камуфляж, было изуродовано так, что опознать в ней кого-либо было невозможно. Ушаков имел немалый боевой опыт, но превращенную в такое вот месиво женщину видел впервые.
– Вторая! – неожиданно вскрикнул Рейн и дал несколько коротких очередей во все углы.
Сергей тут же упал на пол, готовый отразить возможное нападение с тыла. В самом деле, увидев труп снайперши, он совсем забыл, что где-то должна быть и ее напарница. Адмирал клял себя последними словами, что так «лажанулся» перед прапором из десантуры… Выстрелов, иных шумов не было. Выбравшись из здания и укрывшись в очередных руинах, Тамм вышел на связь со своим командиром и сообщил, что «снайперская точка» уничтожена. Несмотря на то, что они так и не нашли вторую снайпершу (Таню или Люсю?). Одна снайперская винтовка была изувечена взрывом, вторую Тамм прихватил с собой.
Спустя полтора часа при поддержке бронетехники и вертолетов укрепрайон под названием «кафе „Улыбка“ был взят. Ушаков и его подчиненные-собровцы в самом штурме не участвовали, но затем зачищали весь освобожденный квартал.
– Смотрите, командир, кого нашли! – к Адмиралу подвели едва стоящую на ногах девушку лет восемнадцати, с наспех перебинтованной рукой. – Уж не ваша ли подопечная? – поинтересовался лейтенант-собровец, знавший, что уничтожена была только одна из снайперш.
Задержанная была совсем юная. Нет, не восемнадцать, дай бог пятнадцать с половиной ей, никак не больше. Перебинтованная рука вся в забуревших пятнах крови. Собровцы выловили ее в развалинах. Как сказал тот же лейтенант, будь она несчастной беженкой, вряд ли прятаться стала. Лейтенант был еще молод, не понимал, что на войне мирный житель одинаково боится и так называемых «своих», и «чужих».
– Пальцы, плечо проверили? – излишне резко рявкнул на подчиненных Сергей.
Ему не хотелось, ох как не хотелось, чтобы эта девчонка оказалась недобитой им же самим снайпершей. Лейтенант мгновенно выполнил команду, осмотрел пальцы, оголил плечо.
– Беженка это, говорю тебе… – после осмотра произнес Ушаков. – Под мою ответственность!
– Отпустить?! – переспросил обескураженный лейтенант.
«Пусть так и будет!» – мысленно скомандовал не лейтенанту, а скорее самому себе Ушаков. Тем более никаких признаков снайперши в этой худенькой девочке не было. Ни синяков на плече, ни мозолей на пальце.
– Есть отпустить, – отозвался лейтенант. – Ну, благодари командира, – сказал он девушке.
Та поспешно закивала, изобразила на лице подобие улыбки. «Или немая, или в сильном шоке… Или боится показать прибалтийский или украинский акцент…» – невольно подумал Адмирал, но менять