скину, киви или биткоин адрес дай».
22:39
«Два ненаход. Пушкина 14 и Магистральная 35, остальное ок. Следующий завтра вечером-послезавтра мб».
– Сука, – выдавил сквозь зубы раскрасневшийся от злости на такую наглость Андрей, смакуя первый звук в этом злом слове.
– Сам ты сука, – прогундосила в ответ сестра. Этот ее сельский говор раздражал. – Сказала же, что отдам все скоро.
В проеме дверей материализовался синий Сергей Константинович, очень любил он ввязываться в чужие дела. Услышит любой шум и прибежит. Тем более если дочь родную обижают. Вряд ли кому-то удастся предугадать, что же он выберет на распутье: метнется за бутылкой или на звуки ссоры. Постоит, озираясь, голову почешет и…
Бухал он запоями. Специфика работы такая: две недели пашешь как конь, неделю дома сидишь. Пьешь перед телевизором, ругая то Америку, то местных бояр. Дочка приготовит что-нибудь, принесет. Приятелей выдворит, если кто-то задержится или буянить начнет. Выхаживает потом пару дней, уколы ставит, а от этого балбеса – ничего не дождешься.
– Ты как с сестрой разговариваешь, осел? – прорычал Сергей Константинович. Вернее, он попытался прорычать, но сорвался почти до писка, дал, как говорится, петуха.
– Она у меня деньги своровала! Мне платить за учебу через неделю – край! – истерил в ответ Андрей, почти переходя на плач, сопровождая при этом свои слова активной жестикуляцией.
Сестра же отводила взгляд, так ни разу в глаза и не посмотрев с того момента, как Андрей обнаружил пропажу. Она тоже красная, но не потому, что в ней злость или ненависть со стыдом. Сестра «красная» по совсем иным понятиям.
– Да срал я на твою учебу, журналист хренов. Ты вообще. – Что еще за «вообще» – узнать не довелось. Андрей перебил:
– Я у тебя на учебу ни копейки не взял, понял? Когда я у тебя бабки просил, а?
– Ты в моем доме живешь! Скажи спасибо, что вообще из квартиры не выкинул. Захотела и взяла, и че ты сделаешь? А? – Сергей выпучил глаза на Андрея, по его мнению и так уже загостившегося в этом доме. – Что? Да нихуя ты не сделаешь! Отчислят – будешь на заводе хуярить!
– Да пошел ты!
На миг все замолчали, и Андрей тупо и грозно повторил:
– Нахуй иди, понял?
Начиналась привычная сцена бытового насилия, которую чаще слышно за стеной хрупкой панельки, отделяющей от чужих глаз, но вовсе не защищающей от ушей. Отец семейства намеревался ударить сына, замахнулся здоровенной лапой, которой годами то переворачивал доски на заводе, то тыкал на кнопки погрузчика там же. Теперь вот короткими вахтами мотался туда-сюда, еще чуть дальше на север. Конфликт отцов и детей – пустяки по сравнению с тем, какие страсти бушуют в семье, где есть приемный ребенок. Андрей для Сергея Константиновича был именно таким грузом.
«Победила молодость». Ответ на несостоявшийся удар отчима прилетел прямо в челюсть. Сестра взвизгнула, здоровенная туша отчима повалилась на пол с глухим звуком, в падении ударившись о приоткрытую дверцу