кого-нибудь»
…и Ильфу нужна будет помощь, любая. А, значит, Петров должен взять себя в руки, добраться до авиакассы, достать билеты в Ташкент и
«неужели я и вправду увижу его»
отправить другу ответ.
Глава 4
05.07.1942
г. Ростов-на-Дону. Главпочтамт
Е.П. Катаев (Петров)
Петров переписывал телеграмму для Ильфа трижды: в трамвае, в билетных кассах и даже в очереди в ростовском Главпочтамте. Получалось нелепо, скомкано, но – он надеялся! – искренне.
«ДОРОГОЙ ИЛЬЮША ОЧЕНЬ РАД ТЧК УЖАСНО СОСКУЧИЛСЯ ТЧК СПАСИБО ТЧК ВЫЛЕТАЮ ТАШКЕНТ ТЧК ТРАНСПОРТ НАШЕЛ ТЧК РАНЬШЕ МИША ЖИЛ ПОДВАЛЕ СОЮЗ ХУДОЖНИКОВ ПРОВЕРЬТЕ ТЧК ВСТРЕТИМСЯ ГЛАВПОЧТАМТ ТЧК ТЯЖЕЛО ОСТАТЬСЯ АТЕИСТОМ».
Евгений Петрович прекрасно помнил, что соавтор не терпит сентиментальности в телеграммах, но избавиться от «дорогой Ильюша», «очень рад» и «ужасно соскучился» не было никакой возможности. Думать о том, что он увидеть Ильфа – живого! – все еще было непривычно и страшно, и невольно приходили мысли, а вдруг этой встречи в Ташкенте не будет. Что, если телеграмма окажется единственным шансом написать погибшему другу? Так стоит ли беречь слова?
«Ужасно соскучился».
Петров обязательно скажет это Ильфу при встрече. Но до Ташкента еще надо дожить, правда?
А пока снова был Главпочтамт, короткая очередь у окошек приема и отправки, и странный молодой человек у входа с газетой в руках поднимает глаза и провожает мутным взглядом. Петров рассеянно улыбнулся ему и пристроился в хвост очереди.
– Евгений Петров? – громко спросила полная улыбчивая сотрудница, та самая, которая выдавала телеграмму от Ильфа пару часов назад. – Это же вы? Никуда не уходите!
Петров с улыбкой пожал плечами: он никуда и не собирался. Время до самолета еще было. Сотрудница взглянула строго, погрозила мясистым пальцем – как школьнику! – встала из-за конторки и вышла. Очередь в ее окошко заворчала.
– Не выступаем, товарищи! – строго сказала женщина, возвращаясь на место. Отсутствовала она не дольше пары минут.
Перед Петровым было всего три человека, и он полез в полевую сумку, чтобы достать набросок телеграммы. Перечитал с карандашом в руках, поправил пару слов…
– Простите?
Петров вздрогнул: рядом топтался молодой человек с газетой. Он смотрел уставшим, воспаленным взглядом. Товарищи в очереди – за Женей встало еще три человека – поглядывали на пристраивающегося сбоку гражданина с неодобрением.
Молодой человек предложил отойти ненадолго и покурить: у него, мол, к Петрову есть разговор. Очередь оживилась, предчувствуя скорое продвижение за счет выбывшего.
Но это, конечно, никуда не годилось. Разговоры с товарищем, которого Женя видел первый раз в жизни, уж явно не могли быть важнее телеграммы соавтору.
– Подождите минуточку, – мягко сказал Евгений Петрович.
Товарищ с газетой недовольно отошел. Только «минуточкой» не обошлось – очередь