драматург. Сейчас я работаю над переводом Вашей пьесы. Так как я бывший матрос (сейчас морской командир), то в перевод вношу эквивалентный дух, запах, словечки и т. д. В ряде мест я даю театру указания о корабельном быте и помогаю им развернуть пьесу в большую социальную трагедию. Работаю я с режиссером А. Диким, который поставил “Первую Конную”, идущую третий год по всему СССР».
После войны Фридрих Вольф окажет русскому другу ответную любезность – переведет на немецкий язык сценарий Вишневского «Мы из Кронштадта», по которому в Германской Демократической Республике поставят фильм…
В пьесе Вольфа недавнего революционного матроса Вишневского увлекла не только морская тематика. Неистовый Всеволод Витальевич почувствовал родственную душу – драматург Вольф тоже жаждал прямого эмоционального воздействия на зрителя. Критики ставили Вишневскому в упрек слабость литературного текста. Но у него было театральное чутье. Он предпочитал сотрудничать с такими непревзойденными мастерами сцены, как Александр Яковлевич Таиров и Всеволод Эмильевич Мейерхольд. В знак почтения к Вишневскому на просмотр его пьесы «Последний решительный» в театре Мейерхольда приехал нарком по военным и морским делам Климент Ефремович Ворошилов.
«Вольф пишет с необычайной легкостью и импульсивностью, – отмечал Сергей Третьяков. – У него чутье настоящего газетчика. Он издали угадывает очередную тему в воздухе современья. Перо в работу! И вещь уже готова… Вольф – драматург-газетчик, драматург-репортер, вернее, даже не репортер, а фельетонист. Я считаю это высочайшим качеством у писателя. Пьесы Вольфа прорываются на сцены буржуазных театров в ореоле политического скандала. Они жгутся, царапаются, увечат».
И Всеволод Вишневский, и Сергей Третьяков были сторонниками такого агитационного театра. Так что когда Вольф приехал в Советскую Россию, он обнаружил немало единомышленников и почитателей. В нашей стране он впервые побывал в 1931 году, помимо Москвы съездил в Крым. Переделал одну из пьес в киносценарий для студии «Межрабпом». Выступил перед коллегами-врачами.
В июньском номере «Смены» появился посвященный ему очерк Сергея Третьякова:
«В Москве гостит Фридрих Вольф, врач и драматург. Фридрих Вольф – одна из тех фигур сегодняшней Германии, которых должна знать Советская страна.
Я жил в квартире д-ра Вольфа в Штутгарте и поражался совершенно бешеной энергии этого человека. Живой и веселый, похожий на мальчишку, несмотря на свои сорок лет, Вольф свой врачебный день расписывает на несколько недель вперед. Мне вспоминается Чехов – тоже врач и писатель в одно время. Но какая разница: как силен в этом беспокойном человеке – партиец, боец политических трибун, массовик!
Фридрих Вольф – революционный боец, которому хорошо знакомы все прелести капиталистического строя – до тюрьмы включительно. Через несколько месяцев он должен предстать перед берлинским судом по обвинению в нарушении ханжеского параграфа 218,