умудрился уронить и разбить.
– У меня кружилась голова, возможно, от недоедания, – с другой стороны от меня встал Вюрт. – Это было нормальное и вполне естественное желание – обратиться к целительнице, коль скоро она у нас сейчас обустраивается в целительском крыле. – Мне его речь очень понравилась, особенно «у нас», в контексте моего дома. А Вюрт тем временем продолжал. – Я не виноват, в том, что произошло. Голова закружилась до такой степени, что уже не мог стоять на ногах. Я ухватился за первый же, кажущийся устойчивым, предмет. Откуда мне было знать, что эта идиотка не закрепила эту весьма ценную с её слов вещь!
– Ах, ты, гад, – Даша перегнулась через меня и попыталась достать Вюрта этой своей штуковиной. – Я разбиралась с прибором, когда ты начал всё громить!
– Так, спокойно, – так как я стоял между ними, то вполне мог стать невинной жертвой обстоятельств. Чего мне совершенно не хотелось. Обхватив Дашу за талию, я оттащил её от Вюрта подальше. – Если ты чуть ли не в обморок падал, как сам утверждаешь от голода, то какого хрена ты попёрся сюда? Шёл бы на кухню и приготовил бы себе что-нибудь.
– Я? – Вюрт так покраснел, что синяк стал на общем фоне багровым. – Я должен сам себе готовить обед?
– А кто тебе должен его готовить? – я с трудом удерживал рвущуюся к нему девушку. – Целительница? Ты для этого сюда шёл? Или ты заметил кучу слуг, которые где-то весьма удачно прячутся? А, может быть, Александр Борисович должен был сорваться с переговоров с баронов и побежать тебе бутерброды готовить? У меня только один вопрос, Ганс, ты охренел?
– Я вовсе не это имел в виду, – буркнул Вюрт. – Я всего лишь хотел убедиться, что головокружение связано именно с голодом, а не с чем-то ещё. Эта же дикая фурия набросилась на меня с обвинениями. Вместо того чтобы помочь подняться, убедиться, что со мной всё в порядке, она меня… – и он дотронулся до опухшей щеки и зашипел.
– Чем ты его? – спросил я, поворачиваясь к Даше.
– Ну, я же сразу сказала, что он жертва акушерских щипцов, – пробормотала девушку и спрятала руку с зажатым в ней прибором за спину. – Я просто ужасно разозлилась… Меня можно понять.
– Возможно, – я удержался и не провёл рукой по лицу. Повернувшись к Вюрту, проговорил. – Разве фурии бывают не дикими?
– Что? – он несколько раз моргнул.
– Иди, говорю, отсюда, жертва акушерских щипцов, – и прикусил губу, чтобы не заржать. – Надеюсь, больше ничего критического не произойдёт? – спросил я у Даши, после того как Вюрт убрался из целительского крыла.
– А что, что-то ещё, может, произойти? – тихо спросила девушка.
– Не знаю, я и этого не мог предположить. В самом крайнем случае скидывай труп в ров. И слизни будут сыты, и никаких улик, – хмыкнул я, а Даша вспыхнула. – Откуда ты так хорошо знаешь немецкий?
– Я училась в Кёльне. Изучение немецкого языка обязательно в университетах Гиблых земель, – ответила она.
– Наверное, чтобы самим не забыть язык предков, –