что сказал.
– Я хочу побыть одна. – натянув края свитера на ладони, она вышла через террасу, оставляя дверь открытой.
Подойдя к отцу ближе, я едва сдерживаюсь, чтобы не ударить его. Разочарование окутывает меня, и все, что я делаю, это стучу кулаками в стену, прямо рядом с его плечом.
– Я не хотел. – прикрыв веки, он стойко остается на месте. – Прости…
– Ты неисправим, Ричард! – кричит в его сторону мама. – Как ты мог сказать такое? Как?
– Иди за ней. – непоколебимо произносит он, смотря куда-то вдаль. – А то опоздаешь.
Резко развернувшись, я чувствую, как сердце забилось в бешеном ритме. Где-то далеко виднеется образ Эмили, обрамленные светом заходящего солнца. Холодный песок под ногами, как морская пучина, тормозит движения, но я бегу к ней, не оглядываясь.
Ветер мгновенно поднимает ее волосы наверх, будто указывая мне направление. Я чувствую, как дыхание становится прерывистым, но ноги все равно продолжают бежать, боясь потерять ее.
– Эмили! – выкрикнул я, задыхаясь от эмоций. – Эмили!
Она замирает на месте, пока волны смывают ее следы. Я снова несусь к ней, забывая о той боли, которую нес на протяжении 10 лет. Сейчас меня волнует лишь одно – не остаться без нее снова.
– Не думала, что все будет так… – шепчет она, падая на песок. – Я думала, что понравилась твоим родителям… Нет, даже была уверена, что они приняли меня, как родную. Но снова Мия, серьезно?
– Дай мне все объяснить. – я падаю перед ней на колени, хватая руки в свои ладони. – Всего один последний шанс, чтобы рассказать тебе.
– Ты снова играешь со мной? – с полностью пустым взглядом спрашивает она. – Все твои слова о любви… То, что я могу теперь касаться тебя… Это только для того, чтобы я была рядом? Скажи, что это не так, прошу тебя. Умоляю. Даже если это все правда, соври мне, прошу тебя, Джейкоб…
Голубые глаза с каждой секундой наполнялись слезами все больше и больше. И я не мог удержать эту боль, которая накопилась как в дамбе, готовая вот-вот взорваться. Внутри бушуют чувства, и я понимаю, что мое сердце сжимается от невидимой силы.
– Она ведь мертва, Эмили… – мой палец касается ее ледяной щеки, двигаясь следом за слезой. – Разве, этого мало?
– Физически – да. – ее губы дрожат от каждого слова. – Но в твоем сердце… В сердцах других людей… Она ведь навсегда, правда? А я… Я как темное пятно, оставшееся после нее.
– Не говори чушь. – мои ладони обхватывают ее лицо, стараясь согреть в этот холодный вечер. – Ты для меня совершенно другой человек. И я клянусь тебе, что люблю тебя и только тебя.
– А ее? – снова давит на больное Эмили. – Ее больше, чем меня?
– Нельзя сравнивать такое… – отрицательно качаю головой, отпуская ее. – Разве, эта любовь вообще сравнима?
– Хочу знать все. – ее пальцы оказываются на моем подбородке, скользя вниз. – Прошу тебя…
– Ей было всего 18. – мои веки закрылись, пока отрывки темных воспоминаний всплывали в памяти. – Она приехала ко мне в Стэнфорд, когда я