помочь близкому человеку, а, как известно, противостоять ей практически невозможно. Вот и цепляется Дарья за соломинку, даже догадываясь, что та ее потопит. Но мне все это на руку, так что, не задумываясь, подтверждаю:
– Я бы не стал о таком врать. Моя бабушка дорога мне не меньше, чем твоя тебе. Так что сейчас только от твоего решения зависит благополучие двух пожилых дам. Решать нужно быстро, потому что в случае твоего отказа я буду вынужден искать еще кого-то, а это время, сама понимаешь, – напираю в конце.
Дарья замолкает. Долго смотрит в мои глаза, надеясь прочесть в них что-то. Сверлит своими кукольными глазищами, а внутри хорошенькой головки крутятся винтики. Надежда борется с естественным недоверием, а сомнения – с желанием помочь близкому человеку. Жду терпеливо. Наблюдаю за внутренней борьбой и даже испытываю некоторое удовольствие, глядя, как постепенно меняется выражение лица девчонки.
– Хорошо, я согласна, – выдыхает, и я замечаю обреченность, проскользнувшую на чистом лице. Комкает пальцами без единого колечка салфетку и смотрит исключительно в свою чашку.
«Моя ж ты умница!» – чуть не вскрикиваю я, но давлю неуместный порыв на корню. Еще не хватало спугнуть добычу в самый последний момент. Нет, такой глупости я себе не позволю.
– Вот и прекрасно, – хлопаю в ладоши. – Завтра утром подпишем все документы, и заодно я решу вопрос с операцией.
– Так быстро? – вскидывает на меня испуганный взгляд.
Ну что за глазищи? Под их прицелом чувствую себя последним негодяем, хотя ничего такого не делаю. Всего лишь оказываю услугу, как себе, так и Дарье.
– У вас с бабушкой так много времени в распоряжении? – дергаю бровью.
Девчонка вспыхивает и начинает что-то растерянно блеять. Пожалуй, мне нравится заставлять ее чувствовать неловкость. Это будет забавный год, вопреки моим унылым ожиданиям!
Глава 6. Дарья
Да что ж такое! Никак не могу избавиться от образа этого Евсея Зарецкого. На редкость пугающий тип. Рядом с ним чувствуешь себя незначительной и глупой букашкой. Его энергетика давит не хуже, чем гидравлический пресс, а лицо, по которому невозможно абсолютно ничего прочитать, вводит в ступор.
– И я по собственной воле связала с ним свое ближайшее будущее! – со стоном жалуюсь Липе.
А ведь кроме старенькой кошки мне даже и посоветоваться не с кем. В самом деле, не рассказывать же о том, во что умудрилась вляпаться, бабуле. Она точно строго настрого запретит соваться в авантюры, даже если из-за этого и придется отказаться от жизненно-важной операции.
Всю ночь я не сплю и верчусь под одеялом. Мне то холодно, то жарко, поэтому постоянно приходится вскакивать и закрывать или открывать окно. Неудивительно, что к офису Зарецкого я подъезжаю полностью разбитой и несчастной. Хотя, какой там офис – офисы для простачков, у Евсея Зарецкого ни много ни мало штаб-квартира! Почти как в Пентагоне каком-то.
«Мамочки, куда я лезу?» – восклицаю