чего стали-то?
Братья с оглядкой, гуськом, чтобы можно было драпануть в случае чего, прошли сумрачные, узкие сенцы, где стояли медные и глиняные кувшины, и ступили на порог горницы. И здесь было белено, и стены, и потолок, как белят в России печки.
В углу, где должна быть икона, портрет товарища Калинина, «всесоюзного старосты». Посреди стол, грубый, ничем не покрытый, два табурета, койка. Под койкой домотканый коврик: по черному полю красные узоры. Больше ничего в комнате и не было. У входа прибита полка, а на ней немудреное хозяйство, сразу видать, холостяка: чугунок, две железные миски, солдатский котелок, кружка, помятая с одного бока. На столе стоял жестяной, весь закопченный полуведерный чайник.
– Так и живу, – сказал проводник и снова усмехнулся. – Как говорят: живу хорошо, жду лучше! – И к ребятам, которые уселись на койке, на грязноватом сером одеяле, рядышком, плечом к плечу, – не только потому, что тесно, но и просигналить одним как бы случайным движением можно. – Соседушки, значит? Вот же как!
Братья кивнули.
– Я уж забыл, как вас там? Кличут-то?
Колька сказал:
– Я Сашка.
Сашка сказал:
– Я Колька.
Как будто их вранье имело сейчас значение. Скорей всего, дурачили по привычке.
– Ну а я вот… Илья. Так и зовите.
Братья опять кивнули.
– А я ведь вспомнил, как вы бежали от этой дуры-то! Сам бегал… Ох и побегал я, если бы знали! Но – посля расскажу. Я тут один живу. Бабы у меня нет. Вот картошку варю на улице, таганок сделал. Чай кипячу. Да смотрю, чтобы меня отсюда не шуганули к такой-то матери!
Колька сразу спросил, этот вопрос их интересовал:
– А что, дом разве не ваш?
Проводник натянуто засмеялся, усы зашевелились.
– Ха! Да мово тут… Даже вша, и то не нашá! Станица-то знаете как прозывается?
– Ну, Березовская, – ответил Сашка.
– «Березовская»! Какая же она Березовская, если она Дей-Чурт звалась! – заорал проводник. – Это теперь она Березовская. А могла стать Осиновская али Сосновская… Она на самом деле Дей-Чурт. Вот так-то.
И проводник Илья обвел глазами комнату, посчитав, что ребята поняли.
Но Кольке надо было знать все точно. Зачем бы они тогда шли сюда? И он спросил настырно:
– Ну и что – дай черт? – нарочно переврал.
– Вот именно – черт… Гиблое место… А черти кругом!
Проводник Илья покачал головой, удивляясь такой несообразительности. Сказал, наклоняясь и шепотом, будто были они не одни. Да вообще, ребятам показалось, что он все время оглядывается.
– А вы чево сюда приехали-то, а? Ханурики? Тараканы городские?
– Нас везли, – сказал Колька.
– А куды везли-то? Куды?
– На Кавказ…
– Ха! Кавказ большой! – отмахнулся Илья. – Вас везли заселять тут землю. Понятно? Вот зачем… несчастные обормоты! Вы тут должны населением стать…