всегда в наличии разные варианты развития сюжета. Мы сохранили темный вайб, просто выбрали другой сеттинг… даже не буду тебе, объяснять, что это за хрень такая. Говоря проще, мы сочиним новую сказку, страшнее прежней. Не веришь?
Он вроде бы и не тронулся с места, но слегка вырос в размерах. Мне показалось, что я слышу его сиплое волчье дыхание.
– Здесь у вас есть где развернуться, – продолжал он. – Пусть поблизости и нет старинных шахт, где веками копится темная энергия, зато найдутся в изобилии гнилые болота, заросшие лесом траншеи и забытые солдатские могилы. А как тебе секретные полигоны, где сотнями в день хоронили расстрелянных? Беззащитных перепуганных людишек, чья вина состояла лишь в том, что они родились у неподходящих родителей? Или взять тех бедолаг, кто умер от голода и холода в блокаду, во время последней войны… кажется, я и сейчас слышу их жалобные предсмертные крики! А ведь сотни тысяч таких лежат в безымянных могилах, и хорошо еще, если по их косточкам не проложены скоростные трассы. О-о, эта земля хранит немало жутких тайн. Неприкаянные мертвецы скрежещут зубами, безвинные жертвы ждут отмщения! Стоит только призвать тьму – и она выплеснется на поверхность и не пощадит никого!
Я отступил на шаг, но и Гройль как будто приблизился.
– Не дрожи так, – сказал он. – Помни свою природу. Ты – сверхволк-оборотень. Ты и сам – порождение тьмы. Глупо делать вид, что это не так. Поэтому выбери верную сторону, пока не поздно. А теперь… ты свободен. До поры до времени. Проваливай.
Справа от меня туман несколько рассеялся. Я поднял голову и увидел высокие сосны и солнце, что подмигивало мне сквозь ветви.
«Серге-ей, – услышал я. – Серёжа…»
Гройль как будто усмехнулся – там, в темноте:
– Ну что же ты? Возвращайся к своей принцессе. Мне кажется, у вас все получится.
– Молчать, – сказал теперь и я.
– Ответ не засчитан, – холодно заметил голос в моей голове. И выключился вместе с изображением.
Спотыкаясь на корнях, я выбрался на песчаный холм. Отчего-то я тяжело дышал, будто всё еще был волком и нарезал по лесу круги вместе со своей рыжей подружкой.
Подружка смотрела на меня сквозь слезы.
– Я думала, я тебя уже не увижу, – сказала она, всхлипнув.
Странно, подумал я. Кажется, ещё ни разу в жизни обо мне никто не плакал. То есть совсем никто. Эта лисичка Лиза – первая.
Я устало улыбнулся.
– Вот твой рюкзак, – сказал я. – Я внутрь не лазил.
Она старалась делать вид, что вовсе и не грустила. Смешно наморщила нос и сказала:
– Спаси-ибо. Ты же видишь, мой телефончик там. Я даже в полицию позвонить не могла.
Я вытащил свой телефон. Мельком глянул на экран: со временем все было нормально, и сеть появилась опять.
– Звоним 110? – спросил я. – На что жалуемся?
– На весеннее обострение, – ответила Лиза.
Вытерла слезы. И все-таки покраснела.
Следующий шаг я сделал первым. Точнее, несколько шагов. Я обнял ее и поцеловал так нежно, как умел. Я знал, что сейчас нужно поступить именно так. Но и больше ничего делать не надо.