целой двери, и укрыться было негде. Мы торопливо спустились на пару пролётов и оказались в громадном пустом зале на седьмом этаже. Здесь гулял ветер и было почти светло. Мы спрятались за обшарпанной колонной и прислушались.
– Подождем, – сказал я Лизе. – Вряд ли собаки любят бегать по битым стеклам.
Я опять ошибся. Кто-то рычал, кто-то лаял, кто-то стучал когтями по ступенькам, и все они приближались. И их было много.
Я огляделся: в дальнем углу у стены, за грудой поломанной мебели, лежал опрокинутый железный шкафчик. Наверно, здешние работники когда-то хранили в нём пальто и шубы. Обе дверцы были целы, кто-то даже догадался прикрепить изнутри небольшое зеркало. Но места в шкафу хватало только на одного.
– Полезай внутрь, – скомандовал я Лизе. – Быстро.
Ей пришлось забраться в этот шкаф, как в гроб. Для полного сходства она еще и побледнела, как смерть. Но смотреть на это было некогда, и я захлопнул дверцы.
– Никому не открывай, – сказал я.
Первый пёс выскочил на площадку, повертелся на месте и метнулся по следу – в нашу сторону. Кажется, за ним последовал второй, а может, сразу несколько. Их когти отвратительно скрипели на бетонном полу. Они громко фыркали и сопели, они переговаривались, как свора охотничьих псов во время облавы.
Они и были охотниками. Они охотились на нас.
Я вытащил из кучи хлама деревянную ножку от стула и зажал в руке наподобие бейсбольной биты. Глупость, но всё же лучше, чем ничего.
Вооруженный вот так, я вышел из тени навстречу врагу. «Дохрена бесстрашный поступок, – подумал кто-то другой в моей голове. – Ну, теперь смотри в оба».
Пришельцы лязгнули зубами и от неожиданности попятились. Их было трое: громадная чёрная псина – бывшая овчарка с колтунами на шкуре и еще два мерзких пестрых метиса, больше похожие на шакалов. Еще двое или трое грызлись на площадке, но я не смотрел в ту сторону.
– Сто-ять смирно, – произнес я.
От вожака воняло псиной. Этот запах не был мне чужим. Так уж получилось.
– Стоять, – повторил я.
Я был уверен: они поняли.
Мне показалось, что и я…
Да. Мне показалось, что я понимаю их собачий язык.
– Брось палку сейчас же, – оскалил зубы вожак.
– А ты ее обратно принесешь? – спросил я насмешливо. – Поиграть захотел?
Чёрный сердито засопел. Но сдержался.
– Мы не играем, – сказал он беззвучно. – Мы сейчас тебя сожрём. И твою подружку. Думаешь, мы не чуем ее след?
Его подручные-шакалы опустили носы к бетонному полу и даже повиляли хвостами, как бы в подтверждение.
– Лапы коротки, – ответил я так же беззвучно.
– Молчи, щенок, – прорычал вожак. – Нас тут много. А ты один. Сейчас ты сдохнешь.
– Ты ошибся, пёс. Я не щенок. Я…
Откуда-то сзади потянуло сквозняком. По моей спине пробежал холодок. Я понял, что меня тянуло в эти гиблые места. Тёмная энергия, как в шахтах Чернолесья. Здесь ощущались ее следы. Это был запах смерти. Кого-то убивали тут, давно, давно. Убивали без счёта. Трупы свалили в яму и забросали