Гудруна, предугадывая его злое намерение, пишет в предостережение братьям письмо рунами[60], и сверх того посылает кольцо, обвитое волчьей шерстью; но рун они не поняли, значению кольца не поверили, и отправились на свою погибель.
С досадным чувством, что письменные гальдрары претворили в словарь изустную песн гадляров Исландии, где еще в XVIII столетии простой народ славил коледу (kobold)[61] и поклонялся в тайне душам предков (thusse apud Gallos dusios, dusius), обратимся к содержанию песни о Нибелунгах.
По смерти первой жены своей Иельки (Helke)[62], Аттила, прослышав о необыкновенной красоте Гримгильды Бургундской, предложил ей свою руку. Хотя и «недостоит хрестьяном дщери своя за поганые даяти», как сказали в X веке цари греческие Константин и Василий; но и в V веке не следовало отказывать в подобной вещи обладателю всея Скифии; а потому Гримгильда, побуждаемая славой обратить язычника на путь истины, отправилась в неведомую до сих пор страну Гуннов (Heunenland)[63]. Аттила встретил невесту на границе своей области и повез ее, по маршруту, составленному прелагателем народнаго разсказа в стихи, в таинственный Etzelburg, или град Аттилы.
По прошествии семи лет, родив сына Ортлиба[64], (Ortlieb), а по квидам двойни: Ерпа и Эйтиля, Гримгильда надумалась, что пора уже мстить братьям за смерть первого мужа.
И вот, однажды
Da sie eines nachtes bey dem Kunige lag,
Mit armen umbefangen hät er sie, als er pflag
Die edele Frauen minnen… —
она сказала ему: «Как горько мне, что в твоей земле все смотрят на меня, как на безродную сироту; как бы я желала видеть братьев моих и всю родню у себя в гостях». – Viel liebe Fraue mein», – отвечал ей Аттила. – «Если ты только этого желаешь, то мы немедленно же пошлем двух гудочников (Fidelere) в Бургундию». И действительно, немедленно же и отправил послами в Бургундию двух придворных певцов[65], вероятно тех самых, которые, по сказанию Приска, во время обеда у царя гуннов, воспевали славу.
Когда явилось посольство с приглашением короля Гунтера и братьев его, Гернота и юного Гизельгера, в гости к Аттиле, Хаген, главное орудие убийства Сигфрида, навел было сомнение на присланный поцелуй от Гримгильды; но Гунтер, полагаясь на семь лет, после которых все старые счеты и долги прекращаются, а особенно доверяясь гостеприимству, доблестной и честной славе Аттилы, решил ехать. Однако же, в предосторожность, на всякий случай, под предводительством Хагена, сопровождает путников отборная, храбрая дружина. Миновав и горы высокие, и степи широкие, и моря глубокие, братья Гримгильды приезжают в Гуннское царство. Аттила радушно встречает и принимает гостей, сажает их за браные столы, угощает медвяным питьем и яствами; кормилица выносит его младенца сына на показ дядьям; а между тем Гримгильда распорядилась уже иным угощением, склонив некоторых витязей, а в том числе и брата Аттилы Владо (Blödel)[66] мстить за себя.
Во время столованья Нибелунгов в палатах царских, дружина их в свою очередь столовала в гостиннице.