занавесе образовалась брешь, откуда тоненьким ручейком потёк поток беженцев из ГДР. Так как границы между странами Варшавского договора были открыты, люди под предлогом путешествия семьями выезжали в Польшу или Чехословакию и по прибытии на место первым делом шли в посольство ФРГ. Однако «Штази», о которой слагались страшные легенды, всё же смогла перекрыть протоптанные тропинки для побега. На время. Мой немецкий друг Генрих рассказывал мне, что его дядя бросил свою квартиру с автомобилем и сбежал в Австрию в момент проведения Европейского пикника, и никто ему не помешал. Возвращаться обратно он не собирался.
7 октября у ГДР была круглая дата – ей исполнялось 40 лет. По ТВ СССР после традиционного «Добрый вечер, здравствуйте, товарищи» показывали марширующую в Восточном Берлине на Карл-Маркс-аллее Народную армию ГДР, которая бок о бок с нашей Советской армией надёжно охраняет рубежи социализма и мира в Европе. Увидел там старину Хонеккера, которого через несколько дней уберут со всех постов, Чаушеску, которого через пару месяцев убьют, Живкова, которому остался ещё месяц до отставки, нашего Горбачёва и многих других, чьи имена мне были неважны. Наверное, это была последняя встреча лидеров социалистических государств.
А вечером было факельное шествие. Жалко, я тогда не был в Восточном Берлине и не шёл по улице вместе со всеми! Мне такие мероприятия казались недосягаемым чудом, особенно ночью, когда с высоты птичьего полёта я представлял себя маленьким, но ни на секунду не угасающим огоньком, который шёл в будущее с уверенностью, а не только с надеждой. Но кто же мог знать, что это не очередной, а последний праздник республики. Через несколько дней после этого марша нам сообщат в новостях, что Хонеккер покинул свой пост по состоянию здоровья. Тогда в Майнингене мы не заметили перемены ветра в политике маленькой страны. Провинциальное замкнутое ограниченное бытие определило и сознание: в военном городке у нас было спокойно, никаких потасовок, ничего. Но, сидя в квартире, невозможно было видеть всю полноту действий в реальности. Уже осенью 1989 года проводились «молитвы о мире» в городской церкви в старой части Майнингена, после которых люди выходили на демонстрацию. И это были не десятки или сотни, а целая тысяча человек. Но когда люди узнали об отставке правительства ГДР, на улицы вышли десятки тысяч, и они продолжали молиться о мире, но уже не только в переполненной церкви, но и на территории прилегающего рынка, после чего отправились в пеший поход по улице Георгштрассе дальше, оставляя за собой горящие свечи на выступах. В других же крупных городах кипели страсти: демонстрации одна за другой, возгласы: «Wir sind ein Volk!»12 и требования какой-то демократии и свободы.
Тот день, 9 ноября, мне запомнился отчётливо. Я сидел дома и выжигателем творил произведение местного искусства на кухонной доске для тёти Марины. Погода за окном не радовала: шёл противный моросящий