Эдуардовной Вадим тоже изредка встречался, больше из благодарности. Долг рекламному агентству он выплатил, но продолжал работать с ним. Вадим Григорьевич стал появляться в эфирах местного телевидения в окружении благодарных родителей и детей, произносил страстные речи и через год стал депутатом городской Думы. Новые связи позволили резко увеличить доход. Он стал получать гранты, которыми, конечно, приходилось делиться с заинтересованными лицами, и уже задумывался о федеральном уровне.
Так, в вихре денег и славы пролетело три года. Фирма Вадима вышла на федеральный уровень.
Однажды он выступал по местному телевидению и рассказывал о программе помощи нуждающимся, которую они придумали вместе с чиновницей. Ведущий спросил: «Вадим Григорьевич, ваша программа имеет большое значение для социальной защиты населения. А нет ли у вас соблазна помогать и своим близким по этой программе?»
Вадим мгновенно ответил «Нет!» и добавил: «Даже моя мать живёт до сих пор в деревне, в другом регионе».
После передачи он несколько дней вспоминал свою родную деревню и постоянные просьбы матери о его приезде. И решил посетить мать.
Деревня Богатково поразила его пустотой и убогостью. Он вылез из такси без кондиционера и попал в тягучую чернозёмную грязь. Дом перекосило, оконные ставни, казалось, прыгали, серый шифер на крыше растрескался, забор выцвел и облез.
Вадим дёрнул за верёвочку на калитке, чтобы поднять защёлку, и открыл ворота. Раздавшийся скрип неприятно резанул слух.
Старый амбар слева от дома, в котором он любил ночевать летом на сене, исчез, на его месте торчали остатки фундамента.
– Сынок, – услышал он родной голос. Маленькая, худенькая, в легком цветастом халатике она уткнулись ему в грудь и заплакала. – Сынок, сынок приехал…
– Мама, ну что ты. Все хорошо. Успокойся.
Вечером они сидели за столом, а Вадиму было не по себе. Все окружающие его предметы были до боли знакомы, но вызывали у него вовсе не приятные воспоминания детства, а угрызения совести. Ему было стыдно за старые массивные табуреты, за клеёнку на столе, за ламповый телевизор «Чайка», за занавески на окнах, которые висели ещё в его детстве…
Он подошёл к маленькой иконке в красном углу. Богоматерь с ребёнком на руках смотрела на него спокойным умиротворённым взглядом, от которого он не мог отвести глаз. Рядом на стене висел портрет отца в военной форме с одной медалью «За отвагу» на гимнастёрке. Навернулась слеза.
– Он так ждал тебя. Говорил, хочу погладить по голове сыночка… Но не переживай, он понимал, что дорога дальняя, и дела у всех свои… Завтра съездим на могилку, он рад будет. Хорошо, что приехал. Спасибо тебе, сынок! – она опять заплакала.
– Мамочка, теперь всё будет по-другому. Поедешь со мной, будем жить вместе. Я дом достраиваю большой. Все будет хорошо. – Слова и слезы лились потоком.
– Куда же я уеду, кто будет ходить на могилку?
– Мы будем приезжать. А я тебя