ремонта она не отдаст
Колею, что со шпалами вмерзнет в балласт.
План ремонта горит. Правда, сроки не близки.
Сдать путейцев ежовцам? Пойти на приписки?
Варианты провальные, оба из двух.
А лопаты на что? Отгонять белых мух!
Ливень шумно топтался, как будто, за шторой.
Варианты роились, но выбрать который?
Озарило наркома к исходу дождя:
Лишний раз поработать на имя вождя.
Арчеда – Сталинград по московскому ходу!
Сдать досрочно участок Кремлю и народу!
Сдать под речи, фанфары, китайский салют.
А другие участки пускай подождут.
Так рождался почин, что позволил наркому
Провалиться в короткую сонную кому.
Не тревожила люстра ночной кабинет.
Пал на письменный стол желатиновый свет.
Свет от лампы настольной; бывало – от свечек.
В Кагановиче ночью проснулся разведчик.
Истекал по минутам ремонтный сезон,
А селектор дремал как простой телефон.
Босс уже находился в служебном экстазе.
Позвонил для начала по внутренней связи.
– Да? – сказали. На это он выкрикнул:
– Кто?
Мог услышать ответ:
– Дед Пихто! Конь в пальто!
Мог, но не от персон своего наркомата,
И не с линий, где голос звучит глуховато.
Политес исключала система колес,
Нормой был хамоватый, но краткий вопрос.
Он услышал:
– Филатов…
Кивнул из берлоги:
– Занеси ко мне паспорт Приволжской дороги…
Беглым шагом ночных коридоров промер,
И в обнимку с коробкой вошел инженер.
Молодой, выпускник уже красного вуза.
На таких опирается транспорт Союза.
– Вот технический паспорт, товарищ нарком.
– Посмотрю при тебе, с ним и выйдешь бочком.
Так что, сядь и отведай клубничин да вишен.
На дежурство ночное не будешь обижен…
Одного, значит, паспорт дороги увлек,
А другой дегустировал мякоть и сок.
Вскоре в тело почти что читального зала
Телефонные трели вонзились как жала.
Сеть железных дорог информацией с мест
Доставала высокий столичный насест.
В кабинет из селектора рвалась когорта
Доложить: От репрессий страдает работа!
В разветвленном хозяйстве освоил простор
И никак не закончится красный террор.
Например, не услышат ежовцы спасибо
За аресты, расстрел персонала Транссиба.
За разбой на одном Красноярском узле
Заслужили кипеть в паровозном котле.
Натворили они! Не хватались за гуж бы.
Подорвали на годы дорожные службы.
Паровозы дичают, рассеял их страх
По медвежьим углам, по тайге росомах.
Свежей кровью пропитаны алые стяги.
Очередько казнили, начальника тяги.
Расстреляли Горшкова, он вел техотдел.
Словом, лучшие кадры уносит расстрел.
В исправлениях