меня за запястье. Что он себе позволяет?
– Постой, красавица. Твоя подруга скоро вернется.
Я отдернула руку. Хотела возмутиться, но сдержала порыв. В отличие от него, я умею вести себя прилично. Но если он еще хоть раз прикоснется ко мне, придется отбросить все приличия. Он узнает, какой я могу быть.
– Присядешь? – обхаживал меня Ковальский.
Я глянула в сторону дивана, на котором развалился вокалист группы, Сергей. К сожалению, за час концерта ноги затекли настолько, что мне было все равно где, на чем и с кем сидеть. Но я все же устояла от желания плюхнуться на мягкое сидение и наконец-то расслабиться. Хотя, нет, расслабиться мне вряд ли удастся.
– Спасибо, постою.
Мне было неприятно находиться среди металлистов. Я всегда побаивалась людей, которые разукрашивали тело татуировками и уродовали себя пирсингом. Старалась обходить их стороной. И прокляла ту минуту, когда согласилась переступить порог этой комнаты.
– Как знаешь, но я же о тебе забочусь. – Ковальский встал напротив, скрестив руки на груди, и расставил ноги на ширине плеч. – Кто же ходит на рок-концерт на каблуках? Ты знаешь о существовании спортивной обуви?
Послышались неприятные смешки.
Он это сказал с такой издевкой в голосе! Внутри все закипело. Я стиснула зубы. Думает, раз я блондинка, то обязательно тупая?
– Если не знаешь, чем заняться, могу показать свое новое тату, – не унимался Ковальский, продолжая провоцировать меня на грубость.
– Воздержусь от этого зрелища. Ненавижу татуировки. Если считаешь это красивым, то ты глупец.
Музыканты захохотали. Мне стало не по себе. Щеки заполыхали, я опустила взгляд в пол и нервно принялась покусывать губы.
– Глупцом тебя еще ни одна поклонница не называла, – заметил кто-то из оставшейся троицы на диване.
– Я не поклонница, сказала же! – возмущенно выпалила я, отошла к стене и прислонилась к ней спиной.
Но это не спасло меня от наглого заносчивого взгляда.
Двое музыкантов вышли, остался лишь барабанщик с ирокезом на голове, Ковальский и я.
– Знаешь, что я заметил, красавица? – Последнее слово он нарочно выделил интонацией. Приблизился ко мне и попытался убрать с моего лица прядь волос, но я мотнула головой, не позволяя ему прикоснуться к себе. – Ты такая нежная, как цветок. Но в то же время дикая, как тигрица. Так и хочется тебя приручить.
Ковальский задел пальцем мой кончик носа. Я поморщилась, пытаясь избавиться от касания.
– Это я дикая? – его слова задели за живое. Дикаркой меня еще никто не называл. – По крайней мере, я не воплю на сцене, как потерпевшая. Не разобрать же ни слова.
– Тебя так задел мой скрим? – губы растянулись в полуулыбке.
– Меня задел ты, – не подумав, ляпнула я и невольно глянула на дисплей телефона. – Вернее твой ужасный внешний вид.
Черт, почему меня не научили держать мысли при себе? Я бросила взгляд на дверь. Где же Людка? Как