наши помнишь? Что Царь-Девица, что Василиса Микулишна – никто с дружинами не ездил, все – одиночки! Видать, тоже в резервах насиделись!
И снова умолкаем.
– Наливали – веселились, подсчитали – прослезились, – бормочет Лора. – Кажись, понимаю… Я как-то его с этой стороны, как мужа. не представляла, у нас с ним другие отношения были, чисто товарищеские. Столько он для меня сделал, и научил многому, и прижиться в этом мире помог… А ведь он – друг, Ваня, самый большой, самый надёжный, а поди ж ты…
– Друг, – эхом отзываюсь, и чувствую, как теплеет на сердце. – Вот друзьями и останемся. Ни о чём не жалею, Ло, но и менять ничего не хочу. Нет у нас совместного будущего и с самого начала не было. А вот память – на всю оставшуюся жизнь. Лора, ты же у нас всё знаешь, скажи: кто ему о детях сказал? Как он отреагировал?
Она отводит глаза. У меня ёкает сердце.
– Не знаю, стоит ли… А, всё равно тебе доложат рано или поздно. Да понимаю я, что не со зла это Вася брякнул, а взревновал…
– Ло!
– Чёрт, неловко, будто сплетни какие-то собираю.
Подруга залпом допивает холодный чай.
– Это уже на обратном пути было, когда из пещер ехали. Мы с Аркашкой в хвосте, тряслись, в обозе, он же ногу повредил… Хорошо, что Кайсар, нас снаряжая, выделил две повозки на случай, если раненых увозить. Пригодились телеги-то. На одной – трое русичей, на второй мы с Аркадием и Хорсом, ты же знаешь моего дурака, собаку не оставит, надо будет – сам раны зализывать начнёт. А за ним пригляд нужен, вот я и трясусь в повозке, а вовсе не из-за того, что меня в последней драке малость к скале приложило. Ой, Вань, меня ведь тогда сам твой дон перехватил… Ну, не сам, конечно, а этак ручкой взмахнул – и прямо между мной и скалой голем выскочил, из снега, что под ногами, я в этого страхолюда и врезалась, насквозь прошла, в стену только слегка вписалась, не размазало меня…
Считаю мысленно до десяти и набираюсь терпения. С Лориной манерой вывалить сперва кучу предварительной информации, а затем в двух словах – основную – я уже знакома.
– … в общем, плетёмся позади всех. Вот и вижу я, что эта парочка – Вася и твой Мага – отстали, и даже нас вперёд пропустили. И Майкл, гляжу, притормозил на всякий случай, миротворец наш, вроде бы и не с ними, а на меня лишний раз подъехал глянуть. Но я ж понимаю – у него ушки на макушке, прислушивается, о чём там эти двое базарят. Вдруг разнимать придётся? И я, конечно, с ним за компанию. Помнишь, я рассказывала, как они отношения выясняли? Должно, оба тот момент вспомнили, с него и начали. Мага твой говорит, не глядя: «Бой давно закончился. Давай всё обсудим, как и собирались». А Вася тоже головы не поворачивает, отвечает только, тяжело так, веско, как припечатывает: «Не о чем говорить. У вас дети. Негоже это – семью рушить. Раз она согласилась с тобой быть – люб ты ей до сих пор, и я меж вас встревать не стану». Опять, значит, всё решил за всех. И молчат оба. Едут и молчат.
Лора сама умолкает, пригорюнившись, по-бабьи подпирает подбородок ладонью.
– Васюта уж Чёрта своего вперёд послал, решил, наверное, что больше разговаривать