– Муромцы, знали, как врачевать. Были с собой припасены кое-какие зелья: чай, не на прогулку собирались, на войну. Но эликсир – не живая вода; кровь остановит, затянет рану, а вот рёбра не срастит. Ребята с такими сложными переломами были нынче не ходоки; им и двигаться-то лишний раз нельзя было.
Пару рубах пустили на перевязки. Возились долго: пока осторожно снимали панцири с товарищей, пока осматривали, бинтовали, да заново отпаивали зельями – потому как у Вячеслава кровавая пена изо рта шла, лёгкое, видать, было ребром пропорото… Половину запаса на него извели, Осип, глядя на такое дело, эликсир лишь пригубил и на друга показал: остальное, мол, ему. Никто и не отговаривал. Воин свою меру знает: раз терпит – значит, может.
Вот и получалось, что, вроде бы, все живы, и при оружии, и где-то под боком Змей с Игроком – а в погоню пускаться нельзя, пока увечных не обустроишь. Надо было найти сносное убежище, а тогда уже заканчивать разборки. К тому же, ещё час-другой, и людям, у которых за плечами тяжёлый бой, понадобится хоть какой-то отдых…
С Вячеславом и Осипом оставили молодого Михайлу; старшего Михаила взяли с собой. Чёрта брать не стали: напади кто в их отсутствие на раненых – боевой конь отметелит не хуже богатыря.
Шагов через сотню тоннель разветвился на шесть рукавов. Хорс, зарычав, сунулся было в один, но Васюта отозвал: похоже, пёс почуял Змея, однако соваться к подранку было не ко времени. Из крайнего слева хода явственно несло сквозняком; туда и свернули, здраво рассудив, что подобная тяга указывает, что выход близко. Угадали. Широкий проход довольно быстро вывел русичей в просторную выстуженную пещеру, где зияющий провал в одной из стен распахнул им обзор прямёхонько на горные пики, сияющие сахарной белизной.
Это был первый сюрприз от Игрока. Портал в ловушке вёл не только под землю, он перенёс нежданных гостей в другую локацию и, как оказалось, в тупик. Дальше пути не было. Снаружи поджидала не слишком большая ровная площадка, зажатая со всех сторон отвесными скалами, а впереди – пропасть; ни тропинок, ни уступов, ни малейшей возможности спуска или подъёма. Выбраться отсюда можно было разве что на крыльях. Возможно, кто-то так и делал, потому что обледеневшая заснеженная поверхность пятачка, на котором оказались Муромцы, была сплошь исчерчена отметинами от громадных когтей. О том, чтобы устроить лагерь в пещере, не могло быть и речи – и не только из-за неизвестных летунов: ночной холод убил бы и здоровых людей, не говоря о покалеченных. Зато в одном из гротов Хорс нашёл несколько высохших, вырванных кем-то с корнем молодых берёз. На стволах оставались метки от клыков, но, судя по рассыпавшимся в пыль, давным-давно опавшим листьям, тот, кто активно запасался… древесиной? топливом?.. не появлялся здесь целую вечность. Теперь русичи могли развести костёр.
Солнце садилось. Поднявшийся ветер щедро наметал в открытый проём охапки колючего снега и давал понять, что людям здесь делать нечего. Оставив дрова у развилки, небольшой отряд вошёл в следующий туннель, правее