думал Болотников, осматривая исход боя. Можно и с ними справиться, да и Хрипун помощь обещал. Впереди для него открывались такие перспективы власти, что аж дух захватывало.
Наконец, они прибыли в Путивль, где Болотникова должен был дожидаться Хрипун. Так все и оказалось. Встреча произошла неожиданно для Болотникова, впрочем, как и всегда. Не успел он войти в хоромы местного воеводы, сейчас ничейные, как туда же вошёл и Хрипун, неизвестно откуда взявшийся.
– Рад видеть тебя, Иван. Как добрался, как встретили тебя у Мнишеков? Вижу, что не сильно хорошо, – и Хрипун усмехнулся, пристально глядя на атамана.
Болотников поморщился.
– Отчего же. И саблю дали, и бурку.
– А коня хоть дали, а денег?
На этот раз атаман не стал морщиться, а отчётливо скривился, словно от боли.
– Тридцать дукатов в руки швырнули, а о коне никто и не думал.
– Тридцать дукатов? А-ха-ха, – рассмеялся мелким козлиным смехом Хрипун. – А я и не знал, что Михайло умеет подсмеиваться. Надо же… тридцать дукатов…, – и Хрипун стал ещё громче смеяться, трясясь всем телом, а потом резко оборвал свой смех.
Болотников стоял молча и только хмурился. Он вообще не понимал, что тут смешного. Ну, тридцать дукатов, и что? Что в этой цифре такого символичного? Впрочем, успокоившись, Хрипун не стал пояснять, почему ему стало так смешно.
– Ладно, сколько у тебя людей?
– Две сотни, пожалуй, будет.
– Пожалуй, – передразнил его Хрипун. – Ты, атаман, а не боевой холоп. И опыт у тебя есть, и с ватагами казаков за море ходил, а всё недосуг тебе людей собственных посчитать. Да знать, каково оно.
– Я знаю! – вызверился в ответ Болотников. – Не тебе меня учить! Я более не твой холоп!
– Ну-ну, полегше, – сверкнул тёмными глазами в ответ Хрипун. – Ты не с казаками своими гуторишь. Я тебя породил, я тебя и убью! Али забыл ты совсем, как в ногах у меня ползал, как Бога молил, чтобы он меня надоумил взять Ивашку Болото в холопы свои?
– Не забыл, да время то давно ушло, да быльем поросло. И я тебе больше не Ивашка Болото, а атаман Болотников!
Хрипун прищурил тёмные глаза и неожиданно улыбнулся. Болотников спохватился, поняв, что наговорил много всего лишнего. Рано ещё гонор свой выказывать, да и стоит ли вообще его являть? Не ко времени то. Он уже вдосталь покуролесил в своей жизни. Всего навидался, пора и честь знать, точнее, продать её подороже. А цена, что предлагал ему Хрипун, ой, знатная была. Да только её ещё заслужить надобно. А вот с этим у Болотникова были проблемы.
– Так и я не отказываюсь ни от чего. Уговор – дороже денег.
– Дороже денег, говоришь… Да, тридцать дукатов не те деньги, ради которых стоит воевать. Но вот, что я тебе скажу, Иван. Сегодня от меня получишь людей и грамотки нужные к людям боярским. Людишки те будут худородные, но страсть как власти желающие. С ними и соединишься поначалу, а потом, видно будет. О них тебе и Михайло говорил, токмо Михайло, я тебе скажу, казачок-то засланный,