мы двинулись дальше.
– Заедем в Кудрино, – заявил Сумароков, – оно в стороне, но проверить не помешает.
Мне показалось, что старичок странно отводит взгляд.
– Вы знаете его владельца?
– Я? Нет, не знаком лично. – В голосе Сумарокова послышалась фальшь. – Даже не помню, кто им владеет.
Он суетливо принялся наливать чай. Так-так, интересненько – не верю я, что эти два масона не знакомы. Или это пустая подозрительность? На всякий случай я решил пристальнее присмотреться к Сумарокову. С этими «тайными» товарищами явно что-то нечисто.
В деревне было пустынно и тихо. Я снова раскинул «ловчую сеть» и к удивлению обнаружил, что заболевших здесь не было. Все крепостные сидели по домам, запершись на засовы и общаться с нами не пожелали. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.
– Надо ещё усадьбу проверить, – засуетился Сумароков, – на всякий случай.
– Проверим, Василий Петрович.
Мы доехали до особняка. Сумароков бодро вылез из кареты и взлетел по ступенькам крыльца. Пока я не спеша поднимался, дверь открыл сторож, знакомый по моему прошлому приезду. Он тоже был здоров и принялся низко кланяться гостям.
– Нет никого, ваше благородие. Александр Семёнович как уехали в Петербург, так и не возвращался.
– Ещё в доме кто-то есть?
– Никого, ваше благородие. Только внучок мой младший да Матрёна, кухарка бывшая. А так ни души, ваше благородие.
– Константин Платонович, – Сумароков обернулся ко мне, – вы, наверное, устали проверять волшебством. Я сейчас сам осмотрю дом, это всего несколько минут.
Он зашёл внутрь. А я посмотрел на сторожа:
– Ты же Игнат?
– Да, ваше благородие.
– Хозяин вестей не присылал?
Сторож развёл руками.
– Никак нет, ваше благородие.
Я вытащил из кармана серебряный рубль и крутанул в пальцах.
– А скажи, Игнат, не приезжал ли кто в последнее время?
Сторож сглотнул, следя за денежкой в моих руках, и кивнул.
– Приезжали, ваше благородие.
Глава 4
Масонские козни
– Барышня приезжали да уехали сразу.
– Когда?
– Почитай, неделя прошла.
– Кто такая?
– Софья Львовна, а фамилию не знаю.
– Видел её здесь раньше?
Он кивнул, не отрывая взгляда от монеты. Я усмехнулся и бросил ему рубль. Сторож поймал на лету и тут же спрятал.
– Благодарствую, барин. – Игнат поклонился. – Зазноба она господская. Прошлым годом пять раз приезжала, Александр Семёнович с ней у пруда гулял, ручки целовал. Письма от неё часто приходили.
Сторож еле заметно скривился.
– А весной, на Радоницу, поругались они. Александр Семёнович кричал на барышню, называл словами дурными и ругательными.
– Из-за чего?
– Не знаю, ваше благородие, не расслышал. Барышня в слезах уехала, а Александр Семёнович приказал её не пускать боле.
– А