очистки совести, хотя сам уже сориентировался по времени полёта.
– Паша, почти на месте! – ответил ему командир экипажа старший лейтенант Голиков.
– Добро, Серёга!
Доцевич вздохнул и ещё раз поглядел на циферблат трофейных часов «Ориент»:
«Так, пора готовиться».
Хлопнув по плечу Голикова, он показал рукой по курсу полёта:
– Серёга, садимся вон за той грядой! Видишь?!
– Вижу, вижу, замётано командир! – ответил старший лейтенант.
– Всё мужики, счастливо добраться! – проговорил Доцевич и вышел из кабины.
Вернувшись к своим подчинённым, он отдал короткий приказ:
– Так, бойцы, приготовиться к десантированию, сначала выходит тройка сержанта Эржанова и остаётся на прикрытии, остальные «мухой» в укрытие между барханами от левого борта вертушки!
Похожую команду радист передал старшему лейтенанту Раскатову, находившемуся с остальными разведчиками во втором вертолёте.
Свистя лопастями, вертушки зависли над местом приземления и медленно опустились на песок. Высадка была отработана до мелочей, без лишней суеты разведчики сосредотачивались в обозначенном укрытии. Тем временем вертолёты огневой поддержки Ми-24 совершали облёт территории, прилегающей к месту сбора разведгруппы. А спустя несколько минут «винтокрылая четвёрка» уже взяла обратный курс на базу, находящуюся вблизи населённого пункта Лашкаргах. Между тем спецназовцы успели рассредоточиться по периметру укрытия и освободились от увесистых рюкзаков.
О предстоящем задании Доцевич узнал два дня назад, когда был срочно вызван к командиру батальона подполковнику Ерёмину. Кроме комбата в комнате уже находились начштаба, начальник разведки и два командира роты.
– Разрешите, товарищ подполковник?
– А, Доцевич, проходи! – кивнул Ерёмин вошедшему капитану.
Павел поприветствовал офицеров и расположился за столом, где уже была разложена карта южных провинций Афганистана.
– Капитан, а ты никак домой собрался?
Как только усы комбата поползли вверх, Доцевич сразу же понял неладное.
«Начинается, тьфу ты!» – не сдержался про себя Павел.
– Так пора уже, товарищ подполковник, отвоевал я своё, – уже вслух произнёс он, чувствуя явный подвох в словах комбата.
– Н-да, твоё время пролетело, заслужил, брат, – согласился Ерёмин, но затем уже по-отечески добавил:
– Ты знаешь, Паша, я не могу тебе приказывать… просто прошу, чисто по-человечески, надо ещё послужить.
– Товарищ подполковник, я свой патрон войны уже зарыл, замена ведь на подлёте, сами знаете…
– Паша, а может, не глубоко зарыл-то? – подначил его начальник разведки. – Песок же мягкий, поди, откопаешь.
– Юморист ты, Санин! – вспылил, было Доцевич, но затем уже миролюбиво заметил:
– Да и чушь ты порешь, Валера, песок ведь разный бывает, сравни хотя бы Регистан с Дашти-Марго.
– Пробило, значит! –