точностью, и на них сейчас восемь часов сорок девять минут.
Мы приняли его странные условия. Любовь Пэ-Пэ к таинственности – это ещё полбеды: куда хуже его страсть к театральным эффектам. Но мне так не терпелось узнать, о чём всё-таки идёт речь, что я решила ему не перечить.
– И последнее: я, конечно же, приду в маскировке. Действовать в открытую слишком рискованно. А чтобы вы меня узнали, в руке у меня будет цветок в горшке. Вопросов нет?
Реми задумчиво покачал головой.
– Пэ-Пэ, – проговорил он. – Мне иногда не верится, что ты существуешь на самом деле.
– Знаю, старик, знаю. Бывают дни, когда я сам поражаюсь тому, как могла подобная интеллектуальная мощь сконцентрироваться в одном хрупком теле… Но ты привыкнешь, вот увидишь.
С этими словами Пьер-Поль вытолкал нас за дверь.
3. Секретное свидание
Вообще-то для сверхсекретного свидания место можно было подобрать и получше.
«Синий попугай» – маленькое старомодное кафе, выходящее террасой на улицу, где расположена наша школа. Это сюда по средам после уроков Реми приходит играть в настольный футбол с Филибером и другими интернатниками.
В тот день терраса была занавешена шторами лимонного цвета, мы заказали по клубничному коктейлю и расположились за столиком, из-за которого было удобно смотреть на часы, висящие над прилавком.
– Без пяти, – мрачно заметил Реми. – Классно он нас провёл. Вот увидишь, он не придёт.
Реми всегда такой – чуть что, сразу падает духом. Лично у меня никак не шли из головы странные вещи, которыми была завалена комната Пэ-Пэ, и его таинственный вид. Я поймала себя на том, что всё утро не свожу глаз со стрелки наручных часов и с приближением назначенного времени встречи сердце у меня стучит громче и громче. Обычно идеи, рождающиеся в запутанных извилинах мозга Пэ-Пэ, приводят к катастрофам, я это прекрасно знала, но всё равно сейчас мне нестерпимо хотелось поскорее стать на несколько минут старше.
Ровно в полдень дверь кафе распахнулась, и на пороге появился тип, похожий на бойскаута, в шортах и военных ботинках. Он сгибался под тяжестью огромного растения в кадке и с опаской оглядывался.
– Пэ-Пэ! – закричал Реми, придвигаясь ко мне, чтобы освободить место на скамейке. – Что это ты на себя нацепил?
– Это моя старая скаутская форма, – объяснил Пэ-Пэ, понизив голос. – Немного жмёт в подмышках. Но как вы меня узнали?
– По-моему, на свете нет ни одного другого скаута, который носил бы на голове мотоциклетный шлем и таскал с собой двухметровый папоротник!
– Ничего другого не нашлось, – сказал Пэ-Пэ. – Пришлось одолжить растение у мадам де Сталь.
– А шлем-то? – спросила я, еле сдерживая смех.
– Так и не смог снять, – признался Пэ-Пэ. – Но зато какой камуфляж, а? Да и вообще, умение приспособиться к обстоятельствам всегда было отличительной чертой великих умов человечества.
– По крайней мере, незамеченным твоё умение приспособиться точно не осталось, –