ать из другой комнаты. Со мной отправится юрист, который проследит за корректностью вопросов.
Поели плотно, собрались быстро и поехали в Москву.
Почти всю дорогу до Трибунала Артур держал меня за руку и молчал. А на меня накатило вселенское спокойствие. Буду говорить только правду, мне нечего скрывать и незачем юлить.
– Что бы ни случилось, я буду рядом, – повернулся он ко мне, погладив по щеке, когда машина наконец остановилась на парковке какого-то административного здания.
– А если я что-то скажу не так? Или допущу двусмысленность?
– Это неизбежно, допрос будет идти много часов. Просто знай, что этот день закончится и я заберу тебя домой. Говори правду и ни о чём не переживай. Ты не сделала ничего плохого.
– Артур, а я говорила, что люблю тебя? – мягко улыбнулась я.
Обняла и поцеловала его, на коротких пять минут отрешившись от внешнего мира.
– Пойдём, нам пора. Я тебя тоже очень люблю. Мы справимся.
Он уверенно распахнул двери здания, и мы погрузились в странный мир недружелюбного взаимодействия оборотней и ведьмаков. Просторная приёмная оказалась почти пустой, а вот на втором этаже сновали люди. Вернее, нелюди. Артур забрал у меня куртку, подождал, пока я забегу в местную уборную, сунул в руки термос и поцеловал на прощание, передав под опеку юристу. Немолодой оборотень с жёсткими чертами лица и упрямыми складками вокруг губ вежливо кивнул.
– Добрый день, меня зовут Михаил Натанович. Я буду сопровождать вас сегодня, Лейла Ахмедовна. Как настроение?
– Здравствуйте, приятно познакомиться. Настроение спокойное.
– Это хорошо. Артур присоединится к нам, когда мы закончим. А сейчас прошу последовать за мной. И помните, что я на вашей стороне, но говорить можете только вы. Я же смогу вносить возражения только в крайних случаях.
– Моральная поддержка тоже важна.
– Это так. Надеюсь, что смогу её оказать. Ну как, готовы?
Я кивнула, и он приоткрыл двери одного из кабинетов. Ни таблички, ни указателя. Видимо, все, кроме меня, и так знают, кто там сидит.
– Доброе утро. Лейла Абдуллина на допрос к дознавателям Вороже́енко, Чернокни́жнову, Видене́евой, Звереву и Ко́гтину.
Я уже приготовилась исправлять ошибку в своей фамилии, которую почему-то никто не может нормально произнести с первого раза, но он приятно удивил. Дотошный. Это хорошо для юриста.
Ожидаемо, Зверев и Когтев оказались оборотнями. Виденеева – Высшая ведьма, достаточно пожившая, судя по седым волосам и чуть надменному выражению лица. На меня она смотрела с удивлением. Ведьмаки представляли собой забавную парочку: один высокий и полноватый, второй худой и низкий. Мысленно я окрестила их Тимоном и Пумбой, но внешней безобидностью не обманывалась.
– Здравствуйте, – я вежливо поздоровалась, садясь на стул, галантно пододвинутый Михаилом.
В помещении было прохладно, поэтому я сразу надела жилетку и устроилась поудобнее, рассматривая дознавателей.
– Здравствуйте, обвиняемая, – начал Пумба, он же Ворожеенко, судя по табличке на столе. – Расскажите нам об обстоятельствах произошедшего двадцать второго декабря. Чем вы занимались? С самого утра.
Я начала свой рассказ, спокойно глядя ему в глаза и максимально подробно рассказывая обо всех участниках похищения, виденных мною.
– Это правда, что вы носите Десницу Жизни? – перебила мой рассказ Виденеева.
– Да. Насколько мне известно, Завьялова Наталья Борисовна сообщала об этом в Трибунал.
– Каким образом браслет оказался у вас? Вы его украли?
– Нет, это подарок Артура Волкова.
– И какие отношения вас связывают с этим оборотнем? – последнее слово она буквально выплюнула из себя.
– Близкие. Мы пара.
От этих слов господ ведьмаков немного перекосило, но мне даже понравилось наблюдать за спектром эмоций на их лицах. От удивления к брезгливому презрению. Много вы понимаете!
– И каким образом вы стали парой?
Играли в гуся и гагару!
Пришлось рассказать о нашем знакомстве, о поддержке, которую оказал мне Артур. И, естественно, о том, как меня приняли в школе, о нападениях, оскорблениях и прочих малоприятных фактах.
– Это всё домыслы и голословные обвинения. Доказательств у вас нет, – оскалился Пумба-Ворожеенко.
– Почему же нет? От моего имени было подано три рапорта в Трибунал и порядка шестидесяти заявлений в администрацию школы.
– Вот тут есть копии в пяти экземплярах, подшито по датам. Оригиналы будут представлены в суд, – Михаил Натанович передал документы мне, а я отдала их дознавателям.
На изучение им потребовалось минут пятнадцать. Я глотнула из термоса горячего мятного чая с мёдом, ощущая заботу Артура.
– Итак, вы утверждаете, что вас травили в школе. Кто может подтвердить