target="_blank" rel="nofollow" href="#i_010.png"/>
РИС. 2.1. Береговые линии африканских стран
Данные о длине береговых линий взяты из: (CIA, 2019).
Такие примеры указывают и на привлекательность, и на ограниченность аргументов, основанных на географии. С одной стороны, географические аргументы просты, и география имеет то преимущество, что она в значительной степени экзогенна. Это означает, что другие интересующие нас переменные на нее не влияют. Поэтому не нужно беспокоиться о том, что география окажется результатом других факторов, которые также важны для экономического роста, таких как культура или институты. Следовательно, географические объяснения потенциально могут дать очень простую трактовку экономического роста и бедности.
РИС. 2.2. Африканский «малярийный пояс»
ИСТОЧНИК ДАННЫХ: (Hay, Guerra, Gething, Patil, Tatem, Noor et al., 2009).
Однако большая проблема с географическими объяснениями заключается в том, что география – вещь более или менее неизменная. Конечно, она не абсолютно статична. Например, в каких-то местах чрезмерно интенсивное рыболовство может истощить запасы рыбы, и это побуждает общества к соответствующей адаптации (Ostrom, 1990; Остром, 2011; Dalgaard, Knudsen and Selaya, 2020). Кроме того, природные ресурсы редко просто валяются под ногами – чтобы их найти, требуются разведка и технологии извлечения (David and Wright, 1997). Но география гораздо менее податлива, чем другие социально значимые характеристики, такие как демография, институты или культура. Для объяснений, связывающих долгосрочный экономический рост с географическим положением, это может быть проблемой, потому что многие различия в доходах, которые мы наблюдаем в сегодняшнем мире, резко менялись с течением времени. В 1750 году самой богатой страной в мире (на душу населения), вероятно, была Голландская республика. Тем не менее она была самое большее в 4 раза богаче самых бедных стран мира. Сегодня богатейшие страны в 100 или 200 раз богаче с точки зрения ВВП на душу населения. И еще большее затруднение создает то, что географией трудно объяснить, почему может так драматично меняться относительное положение стран. Поскольку она более или менее фиксирована, она не может легко объяснить, почему в 1000 году Ближний Восток был намного более развитым, чем Западная Европа, а к 1800 году Западная Европа намного опережала Ближний Восток.
В своей получившей Пулитцеровскую премию книге «Ружья, микробы и сталь» Джаред Даймонд (Diamond, 1997; Даймонд, 2010) задался вопросом: как случилось, что европейцы смогли так легко покорить Новый Свет? Как получилось, что у них оказалось не только более совершенное оружие и технологии, но и более смертоносные микробы, в сравнении с коренными жителями Америки? Его ответом была география. Чтобы объяснить, почему евразийские общества оказались технологически более развиты, он обратился к работе Альфреда Кросби (Crosby, 1986), который утверждал, что относительная протяженность Евразийского,