Жизнь и приключения товарища Сталина от рождения до пядидесяти пяти лет (1878-1933)
семинарии говорю.
– Уйди, проклятый безбожник! – слабо возразил Толстопятов.
– Хорошо. Уйду. Только прежде ответь мне на маленький вопросик. Палить мне твой дом или нет?
– Нет.
– И?
– Что?
– Где бабло?
– Почему именно я? У нас здесь в Уде богачей куры не клюют! У любого из них рублей по двести запросто можно отжать. А я человек бедный. Почти нищий. Какие сто двадцать рублей? Откуда? Я таких денег сроду в глаза не видел. Пожалей меня, Христа ради! Заставь вечно богу молить, добрый человек. Хочешь на колени перед тобой встану? Век за твое здоровье всем селом молиться будем. У меня детки малые. Хоть их пожалей. Лидочке, младшей доченьке, только недавно двадцать три годика стукнуло. Маленькая еще. До сих пор не замужем. У тебя самого детки есть? Как отец отца ты меня поймешь. Господь бог воздаст тебе сторицей, что несчастную семью Толстопятовых не обидел!
– Ты так переживаешь, как будто с жизнью прощаешься. Весь аж красным сделался. Смотри, Филип, здоровьем шутить нельзя. Так удар хватить может. Что касается местных толстосумов, мне ими заниматься некогда. Можешь сам с ними разобраться. Возьми с каждого мою долю в пятьдесят рублей, а остальное себе оставь. По рукам?
– Другое дело! – Толстопятов, который за минуту до этого выглядел маленьким и жалким, вновь обрел свою солидность и полноту. – Сто двадцать я тебе сейчас отдам. А что с наших богачей соберу, вечером занесу. Одно условие: буду всем говорить, что ты по сто пятьдесят собираешь. Меня не пали!
– Договорились.
Вскоре у Сталина оказалась круглая сумма, которой было вполне достаточно для побега. Он купил себе толстый шерстяной свитер, бараний тулуп, меховую шапку и валенки. У полицейского пристава по дешевке приобрел ксиву его помощника и командировочное удостоверение.
Побег из ссылки в те времена был плевым делом. Надо было только доехать до железнодорожной станции, взять билет на поезд и подкупить свидетелей, которые должны пустить следствие по ложному следу.
Сталин исполнил все это блестяще.
– Куда девался проклятый Джугашвили? –полицейский пристав собрал на центральной площади Новый Уды все ее немногочисленное население и толкал перед ним речь. Именно этот пристав пару дней назад продал Сталину ксиву своего помощника и организовал железнодорожный билет. Так что знал, куда тот исчез, лучше всех.
– В тайгу утек! – сообщил Толстопятов, который был подкупленным свидетелем (Сталин честно заплатил ему за ложные показания пять рублей). – Я видел. Ушел пешком в лютую метель. И тропинки уже той нет. Все снегом замело.
– Ну, если в тайгу утек, искать смысла нет. Наверняка, уже голову сложил! –довольно заметил пристав, который боялся, что кто-нибудь укажет ему правильное направление и придется ехать на станцию. – Вот так гибнут негодяи, которые пошли против царя. Я вас всех хочу предупредить, что с нашим государством шутки плохи. Не захотел Джугашвили честно