внезапно мягко протянул Унташ, – ты должна воспевать мое милосердие. Ведь я легко могу приказать залить тебе в уши расплавленную медь.
– Я буду воспевать о твоем милосердии, – сухо отчеканила рабыня.
– Прекрасно, – резко оскалился старейшина, – просто превосходно. А теперь – проводи мою почетную гостью в лучшую комнату после моей.
– Я повинуюсь, господин.
Арчита следила за ними, затаив дыхание. Теперь она мечтала только об одном – выбраться из этого проклятого дома, вскочить на лошадь и уехать отсюда без оглядки. И никогда не возвращаться. Но Унташ продолжал загораживать проход. А разум не позволял ей пустить оружие в ход. Каким бы страшным и омерзительным хозяин дома ни казался, он не выказывал намерений причинить жрице вред.
«Пока».
И Арчита прекрасно осознавала – напади она сейчас, то живой ее отсюда не выпустят.
– Ты ведь не передумала отдохнуть? – холодный вопрос вывел ее из спутанных мыслей и заставил ответить.
– Нет, – прохрипела жрица и, откашлявшись, добавила, – я устала с дороги.
– Тогда, – Унташ вальяжно развел руками, – оцени мое гостеприимство и насладись отдыхом в этом прекрасном дворце.
«Дворце? Он шутит?».
Однако старейшина оставался абсолютно серьезным. И только усмешка продолжала кривить его пухлые губы и уродовать бледное лицо.
– Благодарю, господин Унташ, – кивнула Арчита, продолжая сжимать ладони в кулаки.
Тот, казалось, не расслышал. Он вновь пронзил рабыню взглядом.
– Оглохла, куча навоза? Или тебе и вправду залить уши медью? Проводи гостью до опочивальни.
– Да, господин.
Рабыня медленно развернулась и поплелась по темному коридору. Она не отрывала взгляда от пола, как и стопы босых ног, издавая глухие шаркающие шлепки. В полной тишине мрачного дома они звучали неприятно и зловеще… но не шли ни в какое сравнение с ухмылкой старейшины. Тот продолжал пожирать жрицу глазами.
– Приятного отдыха, моя дорогая, – Арчита не выдержала, и ее передернуло, – жду тебя за сегодняшним ужином. Там и обсудим то, ради чего я посылал за тобой.
Его тон словно говорил, что Унташ не потерпит возражений. Будто жрица была новой рабыней для старейшины.
Сдержанно улыбнувшись, девушка кивнула:
– Конечно.
Сделав пару неуверенных шагов, она двинулась следом за женщиной. Арчита чувствовала на себе пожирающий взгляд Унташа до тех пор, пока между ними не оказалась стена.
Сквозь узкие щели продолжал сочиться солнечный свет, однако его становилось все меньше и меньше. День постепенно клонился к закату.
Рабыня ждала ее посреди коридора. В той же позе, не оборачиваясь и сцепив руки перед собой. Жрица невольно подметила, что та хороша собой. Если не считать грязных волос и страшных шрамов на спине. Арчита даже знать не хотела, откуда они появились. Подождав пока девушка приблизится, сопровождающая сделала еще несколько шаркающих шагов и остановилась напротив очередного проема. Его прикрывала белая занавесь. Такая же