улыбался ей.
Расплатившись с барменшей, он вернулся к столику, неся по пинте в каждой руке.
– Вы хотели что-нибудь английское, поэтому я заказал стейки и пироги с почками.
Я поморщилась:
– Почки?
Габриэль сел за стол, его улыбка погасла.
– Ах да. Я и забыл, что вы весь день читали материалы по делу Потрошителя… – Он сделал глоток «Гиннесса». – Забудьте, что я сказал про почки.
– Я так голодна, что, думаю, смогу не обращать на это внимания.
Габриэль поставил кружку, внимательно изучая меня.
– Что-то случилось прошлой ночью? Не припомню, чтобы вчера у вас был синяк…
Я дотронулась до щеки:
– Ой, значит, макияж уже смывается…
Его подбородок напрягся.
– Что случилось? – повторил он, уже тверже.
– Я шла в отель и свернула не туда, в переулок Колеса Кэтрин. На меня напали двое мужчин. Я сломала одному нос, они разбили мне лицо. К сожалению, у меня не было пистолета. Но, к счастью, появился еще более страшный чувак и прогнал их. А потом я пошла в свой номер.
Габриэль выругался себе под нос. Его очаровательная улыбка исчезла.
– Почему не позвонили мне? Вы заявили о нападении?
– Да, я позвонила в участок. Хотела, чтобы они прислали патруль. Там мне сказали прийти завтра и подать заявление, но я не вижу в этом особого смысла. К утру те ребята уже далеко ушли.
– С кем вы говорили по телефону?
Я покачала головой.
– Не знаю. Да и какая разница… В любом случае сейчас у полиции Сити есть дела поважнее. – Я отхлебнула пива. – Вряд ли наш убийца настолько глуп, чтобы разгуливать и грабить людей рядом с местом преступления. И вряд ли у него есть подельник – в отличие от тех, кто напал на меня прошлой ночью.
– Не в этом дело.
Я склонила голову набок, вспоминая:
– Но третий мужчина – тот, который мне помог… В нем правда было что-то странное.
– И что же?
Наверное, не стоило заходить так далеко. Я же не могла рассказать про галлюцинации насчет рогов, торчащих из головы незнакомца. И уж точно – о своем порыве поцеловать этого парня.
Я тяжело вздохнула.
– Он очень сильный и быстрый. Но его эмоции противоречили поступкам. Да, он помог мне и был вежлив. Мне даже показалось, что он очарован мной. Но при этом он злой.
– Злой?
– Он разговаривал сквозь зубы и сжимал кулаки. Мне показалось, что его гнев – это что-то очень личное. И да, когда он предложил помочь с чемоданом, то назвал его тачкой.
Габриэль уставился на меня и повторил:
– Тачкой.
– Да. Может, он и псих, но одет дорого. Даже элегантно… Что-то не сходится. Психи не разгуливают в новых кашемировых свитерах.
И не бывают такими чертовски сексуальными, это точно.
– Я попрошу наших парней проверить записи с камер. Какие у него приметы, кроме кашемирового свитера?
Я прикусила губу. Так… горячий, мускулистый, возможно, с золотыми