любезность я ему не окажу. Я не помогу ему вывалить свои боль и агрессию на меня. А то, что Сирил страдает, было совершенно очевидно. По крайней мере, если знать его всю жизнь, как знал я.
– Отец выгнал из дома Лидию, – начал я наконец.
Мои слова произвели ожидаемый эффект: Сирил вздрогнул и посмотрел на меня мутными глазами.
Лидия была единственной, кто его интересовал. Я знал, чем можно к нему пробиться.
– Он на нее накричал, побил и отослал к нашей тете в Бекдэйл, Си, – продолжал я спокойным тоном. Я поклялся себе сохранять холодную голову, но в тот момент, когда это воспоминание настигло меня, руки сами сжались в кулаки. Это произошло совершенно инстинктивно.
В глазах Сирила вспыхнуло что-то темное:
– Он сказал, что позаботится о том, чтобы Саттон исчез из ее жизни. Что мы одним ударом сможем избавиться от них обоих.
Мои ногти впились в кожу ладоней:
– А что такого тебе сделала Руби, черт возьми? – прорычал я.
Си выдавил из себя смешок, но звучал он совсем не весело. После потер лицо ладонями и зарыл их в свои темные волосы.
– Слушай, до того, как они оба появились, все было прекрасно.
– Ничего не было прекрасно. До того, как Лидия познакомилась с Саттоном, ей было погано.
Плечи Сирила напряглись. Он тоже сжал кулаки.
– Неправда.
– Может, ты просто знаешь ее не так хорошо, как тебе хотелось бы.
– Черт, – выдавил Сирил и ударил кулаком в обивку дивана. – Я всего лишь хотел, чтобы все стало так, как раньше!
– Ты делаешь вид, что раньше все было зашибись, Си. Но это далеко не так.
– Это было самое лучшее время, – сказал он дрожащим голосом. – Нас не интересовало, что думают другие. Мы были непобедимы, Джеймс. А теперь от этого не осталось и следа.
Щеки у него покраснели, плечи быстро поднимались и опускались.
Внезапно я понял, в чем была проблема. В то время как я действительно не хотел той жизни, которую для меня выбрали родители, у Сирила все было по-другому. В то время как я боялся будущего, Сирил радовался тому, что поедет в Оксфорд и пойдет по тому пути, который ему уготован. В то время как во мне горело желание бóльшего, Сирила устраивало то, что есть.
– Уж не хочешь ли ты внушить мне, что пошел на все это ради нашей дружбы?
– Разумеется, я сделал это ради нашей дружбы. – Сирил, казалось, готов в любой момент вскочить.
– Ты сделал это для себя. Из эгоизма. Потому что не можешь смириться с переменами.
– Это неправда, – возразил он.
– А что же ты думал? Что мой отец рад этим новшествам? – холодно спросил я.
– Он сказал, что позаботится о том, чтобы Саттона больше не было. А большего желать не надо.
Я фыркнул:
– Ты добился противоположного. Ни Лидия, ни я уже не сможем смотреть на тебя прежними глазами.
Сирил вздрогнул. Как будто я ударил его по лицу.
– Я… этого не хотел. Я не знал, что он накажет Лидию.
Я подался на своем пуфике вперед и заглянул Сирилу в глаза.
– Ты