я.
– Неспокойно вокруг! – хмуро взглянув на меня, ответил Яробор. – И дела странные творятся!
– А что именно странным показалось? – уточнила я.
– Да много чего, – уклончиво ответил Яробор. – Твари странные прилетают, тень по хоромам шастает, но самое главное не в этом. Я чувствую, что происходит что-то. Медленно, как лёд на реке весной: сначала не видно, что он ненадёжный, а как провалишься – поминай как звали!
Я собиралась расспросить Яробора получше, но в этот момент из темноты выбежал уже знакомый юнец, которого княжна послала за мною в лес; судя по наряду, он служил в младшей дружине.
– Воевода-батюшка, там наши снова тать поймали! Страшенный! – крикнул он.
Яробор ушёл, оставив меня в глубоких раздумьях. Что тут творится?! Все эти байки о тварях можно было бы списать на бурное воображение масс, но тень-то я видела сама, да и татей воевода не выдумал! Может, приближённые князя задумали государственный переворот или знают какого-то тайного врага, который мне неизвестен?! Очень хотелось проверить каждого по «шкале лжи» и посмотреть на загадочного татя, но я решила не рисковать. Утро вечера мудренее.
Мои покои, если верить пояснениям Гориславы, были совсем близко, на втором этаже, рукой подать, поэтому я собралась дальше прогуляться по хоромам самостоятельно, призвав к себе несколько светлячков через приоткрытое окно. А чего мне бояться? Вряд ли кто из местных посмеет напасть на прославленную Бабу Ягу! Хотя, конечно, оставалась опасность встретиться с тем загадочным вредителем-подрывником, разделавшимся с избушкой, но вероятность встретить его здесь была невелика. Стоило мне подумать об этом, как впереди за углом сначала послышался грохот, а затем – сдавленный стон. Я похромала на звук и, зацепившись костяной ногой за порог, плашмя упала на что-то мягкое, живое и пахнущее сладким цитрусовым, хотя и тяжёлым, парфюмом.
– Прошу прощения! – послышался в следующий миг из темноты приятный, даже какой-то сахарный мужской голос. – Вы не ушиблись?
– А ты, сударик, здоров ли? – недовольно проворчала я, копируя Ягуню. – Не видишь – женщина в годах, нога, опять же, у неё травмирована, а ты и рад: подножку подставил!
– О! Ну что вы! – смущённо отозвался неизвестный. – И в мыслях не было, я упал с лестницы – природная неуклюжесть, так сказать; а тут вы явиться изволили. И вот…
– Изволила, изволила! – продолжала ворчать я, с трудом поднимаясь на ноги, а потом, хромая, отправилась за факелом, висевшим на дальней стене, потому что светлячки разлетелись куда-то и не желали возвращаться. Страх на них напал, что ли? Но кого им бояться?
Мне страсть как захотелось рассмотреть вежливого незнакомца повышенной неуклюжести. В свете факела моему изумлённому взору открылась такая картина: молодой мужчина в роскошном ало-золотом шёлковом халате и тапках с помпонами возлежал на полу прямо у первой ступени лестницы и кротко взирал на меня большими тёмными глазами, сжимая рукой правую лодыжку. Красавчик!