комнатах. Однако дом был окутан тяжелым безмолвием, словно обитатели недавно его покинули, словно настоящее сдалось прошлому. Крошечные окошки на лестничной площадке пропускали мало света, но все же позволяли разглядеть слой пыли на перилах и составленных в углу коробках. Не понять, дом угасает или здравствует? Джастин вышел на улицу к своей провожатой, которая, несмотря на огромные темные очки, щурилась и сумочкой закрывалась от солнца.
– Вы с ума сошли? – сказала она. – Нельзя вот так запросто совать нос в чужое жилище.
– Но ведь это оплачено, не так ли? – улыбнулся Джастин. – И я хочу окупить свои траты.
По его настоянию они ездили от одного лонгтана к другому, джип колесил по узким улочкам с рядами платанов, но порой за каменными оградами виднелись балконы старинных вилл во французском стиле. Мрачность особняков с наглухо закрытыми ставнями напоминала о его родном доме, полном тишины, теней и размеренного тиканья напольных часов. Вспоминались коридоры, лестница и высокие потолки, создававшие впечатление сумрачной пещеры.
Пока джип тащился в потоке машин, Джастин разглядывал пешеходов. Вот стайка очкастых школьников с волосами торчком, все в спортивных костюмах, пихаются, выстроившись в очередь за шэнцзянями[8], и радостно вопят при виде клубов пара, поднимающихся со сковороды. Вот престарелая пара, оба одеты во что-то поношенное, однако все еще элегантное, вроде бы наряд из парчи и бархата, под руку переходят дорогу перед самой машиной. Вот на перекрестке полсотни строителей уселись на тротуар, устроив себе перекур, смуглые обветренные лица выглядят чужеземно, но откуда они – не скажешь. Удивительно, думал Джастин, он уже довольно давно в Шанхае и до сих пор не замечал, сколь густо населен этот город. Видимо, пока его возили в лимузине, он просматривал финансовые документы и отчеты.
– Вас так легко ублажить. – Не глядя на него, Чжоу Эс тыкала пальцем в клавиатуру смартфона. – Всего-то и надо показать всякое старье.
Машина остановилась, потому что он углядел проулок с непримечательными и вроде как бесхозными домами. Наверное, чутье застройщика что-то ему подсказало, ибо улочка мало чем отличалась от дюжины уже виденных и выглядела отнюдь не привлекательно. Скверно оштукатуренные кирпичные домики, притулившиеся за рядом фруктовых и овощных лавок, смотрелись, честно говоря, отвратительно – дешевое жилье, лакомый кусок для стройки. Электрические провода перед фасадами спорили за место с бельевыми веревками. Из одного дома вышла девочка с тазом мутно-серой воды, которую выплеснула прямо на улицу. Что-то в этом бытии – людская скученность и теснота – напоминало о трущобах неподалеку от его дома в родном городе, те же сотни неотличимых хлипких домишек и тысячи жизней, словно смешавшихся в одну. Иногда там случались пожары, и тогда все выгорало дотла, но через месяц-другой опять вырастали халупы. Джастин не знал обитателей того мира – прежде чем он стал взрослым, хибары снесли, освободив место для торгового центра.
Он